Цыпленок Лисы Патрикеевны

Зинаида Яковлевна постоянно упрекает внучку за лень, ставит в пример себя. Очередная нотация часто завершается словами «вот я всегда работала, трудно, тяжело». И потом бабка ударяется в воспоминания о том, как строила свою, как ей видится, очень удачную карьеру. Давным-давно, во времена, когда по Москве ходили динозавры, а Марфа еще не родилась, Зине повезло. Она попала в дом к Анастасии Борисовне Беловой.

У семьи Беловых была домработница Евдокия. Дуся служила в доме много лет, жила в квартире, когда-то водила в школу маленькую Настеньку. Евдокия Тимофеевна убирала, стирала, гладила, готовила. Но с годами никто моложе не становится – Дуся тихо состарилась. Ни мужа, ни детей у нее не было, отправить в отставку пожилую прислугу родители Анастасии не могли – Евдокия Тимофеевна давно получила статус родной тети.

И тут в доме появилась молодая Зина. Старшие Беловы – оба врачи, люди, по советским меркам, очень даже обеспеченные – исхитрились обменять крохотный домик в Подмосковье, которым владела Евдокия, на «двушку» в столице, а потом убедили своих соседей по лестничной клетке переехать из центра на окраину. Как им это удалось, Марфа, предпочитающая, чтобы ее звали Мартой, не знает, об этом бабка никогда не говорит.

О том, какая Дуся замечательная, как она заработала своим трудом хоромы в столице, как прекрасно относилась к Зине, бабушка подростка всегда вспоминает пятого марта, в день рождения Евдокии Тимофеевны, и говорит внучке:

– Работай честно, хорошо, и тогда получишь все, о чем мечтаешь. Посмотри на Дусю и на меня! Вон я какую карьеру сделала! Из поломойки завхозом стала! Эх, жаль, без образования я. А ты учись! И будешь начальницей.

Подросток отмахивается от поучений Зинаиды. Карьера? Со смеху упасть от такого слова!

Зину родители Анастасии наняли в помощь постаревшей Евдокии, на новенькую взвалили самую тяжелую работу. Першина оказалась хорошим честным человеком, после кончины Евдокии взяла в свои руки вожжи управления семейными делами Беловых.

Годы спустя Анастасия открыла медцентр, Зинаида Яковлевна стала там уборщицей. Но никто не знал, что работа шваброй – не основное занятие Першиной. Главная ее работа – следить за всеми и докладывать о любых нарушениях хозяйке. По ведомости Зиночка получала скромную зарплату, но в тот же день Белова выдавала ей сладкую прибавку. Такой распорядок существовал не один год, и все были довольны. Не радовались лишь те, кто пытался взять с рожениц или их родных деньги за уход – таких выгоняли сразу.

Елена, дочь Зины, повторила судьбу мамы – замуж она не вышла, только родила дочь Марфу. Дети – дорогое удовольствие, в прямом смысле. Елена – продавщица в зоомагазине, зарплата ее невелика. Пока Марфа была дошкольницей, все шло путем, девочка радовалась вещам, которые мама порой приносила домой. Малышка не понимала, что платья, кофточки, сапожки доставались ей не новыми. Но годы летели, Марфа подросла и велела называть себя Мартой.

– Марфуша в сказках полная дура, – злилась школьница, – меня в классе задразнили.

Потом начались скандалы из-за одежды, желания подростка гулять до ночи и двоек в дневнике. Но больше всего девочку напрягали плохие бытовые условия. Семья жила в «распашонке»: одна комната четырнадцать метров, из нее вход в восьмиметровую спальню, плюс совмещенный санузел и крохотная кухня – прямо купе в поезде. Зина и Елена укладываются на ночь в комнате побольше, Марта живет в маленькой. Пригласить подруг подросток не может, потому что мать категорически запрещает, говорит:

– Заявятся, сожрут все из холодильника, натопчут.

Марте неудобно, она-то ходит к приятельницам. И между прочим, не все они обитают в роскошных квартирах, у многих такие же «распашонки». Но чужие мамы рады гостям, нажарят картошки, всех угощают. Нельзя же самой постоянно сидеть у Кати Петровой, а ее ни разу не пригласить? Марту начнут считать жадиной!

И чужие обноски надевать противно. И волосы не разрешают в салоне стричь, бабка сама за ножницы хватается. Такую куафюру смастерит, что дрожь пробирает.

Некоторое время назад босая Марта пошла ночью в туалет и удивилась: мать с бабкой не храпят каждая под своим одеялом, а сидят на кухне. Зажгли маленькую лампочку, не трехрожковую люстру. Столик, за которым устроились Зина с Еленой, расположен так, что женщины не видят коридор. Марта вмиг сообразила: ее родные обсуждают нечто важное, такое, что нельзя сообщить школьнице. Марта прокралась в туалет, затаилась там.

– Девчонка от рук отбилась, – пожаловалась Елена.

– Себя вспомни, – засмеялась Зинаида. – Ее можно понять. Красивую одежду купить ей не можем, отдыхать за границу не возим, подруг от дома отвадили.

– Я так же жила и не хамила тебе, – возразила Елена.

– Так время иное, соблазнов было мало. У всех все почти одинаковое, – встала на защиту внучки бабушка. – Живем тесно, друг у друга на голове сидим! Что случится, когда девка влюбится в голодранца, приведет его сюда? Надо квартирные условия улучшить. А где денег взять? Я мозгами повертела и придумала, как нам заработать.