Цыплёнок тоже хочет жить

Утром Рудольф уезжал на работу, обедал в ресторане, а вечером возвращался домой «под парами», да еще привозил кучу гостей. Предупредить жену о том, что вечером будут гости, он, как правило, не удосуживался. Настя всегда должна была быть готова к приему, как солдат на посту, промаха ей не прощалось. Если же гости были званы по поводу какого-нибудь праздника, то ей приходилось крутиться как белке в колесе, готовя различные разносолы и кушанья, - муж принимал гостей по первому разряду.

Рудольф Настю почти не замечал, только - подай-принеси. А однажды он поднял на нее руку. Лиха беда начало - он стал делать это регулярно. Настя стала ходить с синяками и боялась мужа, как вампира.

Тёщу Рудольф не выносил и в один не очень прекрасный день отказал ей от дома.

- Мне надоели визиты твоей матери, - сказал он Насте, после того как она накормила его ужином. - Я не хочу, чтобы она появлялась у меня в доме.

Настя подняла на него глаза, она как раз собирала грязную посуду со стола.

- Почему, Рудольф? Что не так?

- Да всё не так! - заорал он и стукнул волосатым кулаком по столу с такой силой, что подлетела и звякнула чашка. - Нечего ей у нас делать. Пусть дома сидит. Она мне действует на нервы!

Настя заплакала. Тихо и незаметно, чтобы еще больше не разозлить домашнего тирана. Мать для нее была единственной отдушиной, с кем она могла поделиться своими горестями, подруг Рудольф даже на порог не пускал. Настя разговаривала с ними только по телефону, когда его не было дома.

Анастасия ждала ребенка. Беременность протекала тяжело, ее мучили токсикоз и головокружения. Она очень надеялась, что мать поможет ей после родов, но муж сломал ее планы, и она теперь не знала, что делать.

Мария Петровна давно ожидала отлучения от дома дочери - зять теперь часто был с ней необоснованно груб и невнимателен, словно она - пустое место, а не мать жены. Но что делать, чем помочь дочери она не представляла. Жизнь Насти казалась ей сплошным мучительным кошмаром. Она сама перестала спать по ночам, пила таблетки от давления и бессонницы, мучилась головными болями.

У них остались только телефонные разговоры. Когда Рудольф засыпал, мать и дочь отводили душу. - Как ты, мое солнышко? - спрашивала Мария Петровна.

- Да всё нормально, мамочка.

- Как чувствуешь себя?

- Сегодня ходила на УЗИ. У нас будет мальчик!

- Господи, какое счастье! А как Рудольф?

- Рудик очень хотел сына. Надеюсь, он обрадуется.

- А ты ему еще не сказала?

- Утром скажу. Вечером он был не в форме.

Мать расстроилась:

- Опять пьяный пришел?

- Да, еле до дома дотащился. Но я уже привыкла…

- Доченька, береги себя и малыша. Тебе теперь нельзя волноваться. Больше спи и постарайся не нервничать.

Настя вздохнула:

- Я стараюсь… Только плохо получается…

Мать пригрозила:

- Если он снова начнет тебя обижать, я к его начальству пойду, пусть ему хвост прищемят!

Дочь испугалась:

- Нет-нет, мамочка! Всё хорошо! Никуда не ходи, и не буди в нем зверя. Ведь он бросит меня с ребенком, что я буду делать? - И Настя заплакала.

Мать заволновалась:

- Не плачь, тебе нельзя! Никуда я не пойду, не волнуйся. Успокойся и ложись спать, моя дорогая. Жизнь - штука интересная, никогда не знаешь, куда вывезет…

* * *

Рудольф назвал первенца Анатолием в честь своего отца. Он даже не спросил у жены, какое она выбрала имя для мальчика. Анатолий - и точка.

Он отмечал это радостное событие на работе, отмечал с друзьями, фактически не появляясь дома. Настя наслаждалась сыном, но оставалась абсолютно одна. В их доме так и не появились ни помощница, ни няня. Сам муж контролировал каждую мелочь. Именно после рождения сына и подарка в виде кольца с бриллиантом в два карата, он снова поднял на нее руку. Очень умело, чтобы не причинить серьезного вреда, но, чтобы максимально унизить. Рудольф отхлестал свою молодую жену по щекам, а потом грубо взял ее, так и оставив лежать уткнувшуюся в подушку. После этого Рудольф исчез из дома на неделю, а вернулся с подарком для Насти - золотой цепочкой, на которой висел кулон с рубином и бриллиантиками.

- Ну, ладно, малышка. Извини! Сорвался! Не знаю, что на меня нашло. Этого не повторится! Я люблю тебя, моя птичка! - обнимал жену Рудольф Анатольевич.

Буквально на следующий же день их примирение закончилось очередным рукоприкладством. Дело в том, что после всех событий у Насти пропало молоко, и она не смогла кормить Толика. Тот остался голодным и орал все утро как резаный. Рудольф Анатольевич просто озверел, и все шишки посыпались на жену.

Ей было высказано всё. Что она тряпка, и что лечиться надо, и что нервы у нее ни к черту. А теперь вот должен страдать его ребенок. Потому что Настя - никчёмная мать!