Цыплёнок

Мишель проворно увернулась от острых, наращённых ногтей, ногой пнула её в колено, краем глаза следя со сдвинувшимися с места «сутенёрами». От первого кулака увернулась, второй едва не поймала плечом, третий вскользь скользнул по подбородку, разбивая губы.

А потом пошло хуже: тупая боль, размытое пятно слева, острая боль в располосованной ногтями руке, затем боль уже от локтя, врезавшегося в правую бровь, звёздочки в глазах, жёсткие руки, до костей впившиеся в плечи и громкий, раздражённый голос, принёсший с собой облегчение на грани обморока. Все замерли, тяжело дыша, где-то в углу шипела получившая в общей суматохе по голове Лариска, жалась к стене её трусливая подружка. Мишель кое-как переведя дыхание, ухватилась за запястье сжимающего её плечо блондина, впиваясь глазами в приоткрытую дверь, напряжённо вслушиваясь в эхо тяжёлых шагов…

Настроение сразу же упало, приобретая мрачно-озлобленный характер. Девушка открыла глаза, передёрнула плечами, уже с иным выражением посмотрела в выжидающие щурящиеся золотые глаза. Получилось со второй попытки, воровка словно провалилась в тёмный колодец, холодный и неуютный, плотной тьмой лишивший зрения. А вот когда оно прояснилось, медленно, нехотя, пятнами… Мишель едва не упала назад, удержали лишь напрягшиеся вокруг талии руки.

Чёрный выглядел… чёрным. Чёрные радужки, чёрные волосы, сероватый цвет лица, на висках проглядываются тёмные нити вен. Взгляд тяжёлый, где-то в глубине зрачков клубится тьма. Страшно.

— Ну ты, — кое-как справившись с голосом, задушено прохрипела воровка, отклоняясь назад, вздрагивая от пробежавших по спине крупный мурашек, колючих, холодных, — жуть.

Колдун усмехнулся, у девушки что-то тяжело бухнуло в животе.

— Страшно?

— Ещё чего, — Мишель фыркнула, боязливо протянув руку, скользнула пальцами по челюсти Себастиана, — страшный, як смерть. Почему жёлтый? — резко сменила тему, уже смелее опуская руку на его плечо.

— Не знаю, — колдун пожал плечами, — нравится.

— И все такие?

Он молча кивнул. Девушка наморщила нос, протяжно повторила:

— Жуть, — закусила губу, коротко поёрзала, устраиваясь удобнее. — Что дальше?

Себастиан коротко улыбнулся, притянул Мишель ближе, почту вплотную, мягко прогнув в спине. Девушка недовольно наморщила нос, локтями упираясь ему в грудь, ладони положив на плечи. Тихо вздохнула, переведя дыхание, стараясь скрыть пробежавшую по телу дрожь.

— Я сейчас накинул щит, один. Этакая обманка, сверху наведённые эмоции, потом слой силы и уже настоящие. На первый раз предупреждаю, твоя задача сейчас посмотреть и запомнить, потом я установлю ещё несколько таких, только достигнешь (и поймёшь, чего достигла!) настоящих — занятие окончено, молодец.

— Обнадёживающе, — пробормотала девушка, с некоторым замешательством потерев лоб. — Кстати… а где я была-то?

— На границе второго и третьего слоя, — чёрный насмешливо фыркнул, — хорошо, что ты спросила об этом, прогресс, однако.

— У меня такое ощущение, — воровка запнулась, пытаясь лучше сформулировать ещё расплывчатую мысль, — что ты знал, что у меня получится… легко, в смысле, что я не промахнусь.

— Есть те, кто не долетает, а есть те, кто перелетает, золотая середина редка, очень. Ты явно относишься ко вторым, это стало понятно ещё неделю назад. Проникнуть в третий слой сложно, так что неудивительно, что ты споткнулась.

Мишель молча передёрнула плечами, фыркнула, кончиками пальцев коснулась живота колдуна, сквозь вновь упавший свитер, вопросительно насмотрела на Себастиана. Тот только отрицательно качнул головой, отвёл руку подопечной, вернув её обратно на своё плечо. Девушка тихо вздохнула, выпрямила спину, прямо посмотрела во вновь пожелтевшие глаза.

В первый раз девушка промахнулась, невольно вздрогнув, когда расцветка колдуна вновь изменилась. На этот раз преграда, о которой говорил чёрный, почувствовалась. Почувствовалась упругой, сплошной преградой, мягко оттолкнувшей назад. В следующие полчаса Мишель не раз билась об неё, с каждым ударом злясь всё сильнее, вследствие чего теряя даже те мизерные успехи, которые уже достигла. Колдун только душераздирающе вздыхал, порой морщась от боли, но вскоре не выдержал, мягко отстранил девушку, отвёл взгляд от проясняющихся синих глаз.

— Брейк, всё, хватит меня дубасить, — медленно поднялся, слегка морщась от покалывания в затёкших ногах, поднял и поставил и подопечную, — продолжим через час, после ромашкового чая и мёда.

Мишель только опустила голову, виновато ухмыльнулась, робко приобнимая колдуна за талию, устало упёрлась лбом ему в грудь. В теле бродила противная слабость, в душе — раздрай.

* * *

Через час девушке полегчало. Полегчало настолько, что она начала вновь бросать на колдуна задумчивые взгляды. Ошибки Мишель проанализировала, учла и просто таки жаждала их исправить. Чёрный только чуть улыбался, мелкими глотками осушая чашку с ромашковым настоем, из-под густых ресниц хитро поглядывая на заёрзавшую подопечную и нарочно придерживаясь отвлечённых, далёких от интересующих её тем.