Цыпочка

У меня были большие проблемы. Даже сейчас, утром, когда я сидел на занятиях по экзистенциализму и пытался сфокусироваться на сестре Тиффани и смысле жизни, мне казалось, что я качу в гору свой камень. Губы сестры Тиффани двигались, но я не слышал ни слова из того, что она говорила. Обычно я проводил время на ее уроках, глядя на Кристи и мечтая о нашей будущей сладкой жизни.

Но не сегодня.

«Ты любишь свою мамочку, Брэдди?» — этот вопрос продолжал звучать у меня в голове.

Я видел себя в гавайской рубашке и шортах цвета хаки, глядящим на себя в зеркало рядом с фотографией Брэдди в гавайской рубашке и шортах цвета хаки. И в зеркале я видел того же Брэдди. Меня не было. Милые, приятные картинки: отец, вышибающий себе мозги из пистолета; пьяный Брэдди, врезающийся в автобус; мамочка, снова и снова стирающая гавайскую рубашку, пока с нее не сходит последнее пятно крови…

«Ты любишь свою мамочку, Брэдди?»

Мне хотелось позвонить Кристи после того, как я покинул дом с палисадником. Я даже взял в руку телефон, но так и не смог нажать кнопку. Я чувствовал себя препаршиво. Мне хотелось прицепиться к кому-то, ввязаться в драку, разбить кому-нибудь морду до крови. Вместо этого я пошел и купил торт с идиотской надписью «С днем рождения», мороженое и все это съел. Но все равно чувствовал себя настолько голодным и неудовлетворенным, что мог бы заняться сексом с лошадью. Я попробовал уснуть, но это было настоящей пыткой.

Тогда я решил завалиться к Санни. Вечеринка в 3-Д была в разгаре: цыпочки Дикси дрались и целовались по-французски, Круэлла и Санни искушали. Везде шатались какие-то люди, которых я раньше никогда не видел и никогда больше не увижу. Джейд не было, и мне стало грустно из-за этого. Санни обслужил меня, поцеловал в обе щеки и даже проявил участие.

— Эй, мальчик, что-то у тебя глаза воспаленные. Как поживает работа, крошка? Ух-ух, одна из них, да? Ладно, давай я принесу тебе капельку «Джек и Джил».

Он принес мне немного «Джека Дэниэлса», а потом представил меня милой девушке, которую он уже окрестил Лютиком. Когда она забрела в ресторан сегодня днем, Санни приложил все свое магическое очарование, и — пуфф! — она уже в 3-Д, курит на балконе, хихикая в толпе веселящихся идиотов. Ей может быть тринадцать, может, пятнадцать, но точно не больше шестнадцати.

Она немного щербата, блондинка, волосы собраны в «конский хвостик». Она еще не совсем прижилась в кругу 3-Д, но девушка, которую теперь зовут Лютик, абсолютно восхитительна в этой своей миленькой мужской рубашке и с сумочкой из мягкой байки.

Санни прошептал мне, что хочет, чтобы я ввел ее в «общество». Она — мое сегодняшнее задание. Я начинаю занимать ее разговором, одновременно мы тусуемся, переходя от одной группы к другой. Я настроен иронично, ведь я только один из мальчиков секс-фабрики, и у меня никогда не было женщины в моей собственной квартире, как не было и самой квартиры с коврами на полу и стенах. Это потому, что я не хотел гадить там, где жил.

Лютик была еще просто маленьким сладким существом, но в ее глазах уже явственно читалось «сдается внаем». Она была очень гибкая, что-то обезьянье было в ее движениях. Я не был уверен, что она когда-либо занималась сексом, но Санни велел мне сделать из нее цыпочку, и я чувствовал себя ответственным за это важное поручение.

Я не позволял себе думать, что я делал что-то плохое, что оказывал ей паршивую услугу, скорее, я хотел бы выглядеть ее сексуальным помощником. Я не мог позволить себе думать по-иному.

Мне, напротив, нравилось строить из себя учителя, наставляющего сбежавшую из дома маменькину дочку и неумеху, как заработать себе на кусок хлеба с маслом. Мне казалось, что так я забираю ее с улицы, где она точно не раз вляпалась бы в неприятности.

Вот так я отделял мух от котлет, вот так я вершил судьбу девушки, которую теперь звали Лютик. Угадайте, какой урок был первым?

ДЕНЬГИ ВСЕГДА БЕРИ ВПЕРЕД.

После того как я объяснил ей что к чему, мы продвинулись ко второй части лекции. Она училась с энтузиазмом и радостно отдавалась урокам; особенно нам понравился экзамен по оральному сексу, который она блестяще сдала. Немаловажным было то, что она стремилась понравиться и удовлетворить, что, как правило, помогает стать первоклассной проституткой. Плюс, естественно, она была сломанной, голодной, без семьи, которая позаботилась бы о ней. Ей некуда было идти, и во всем огромном мире не было никого, кто помог бы ей.

Мы плавали в реке с девушкой, которую теперь звали Лютик, вокруг скакали шаловливые дельфины, и, когда брызги водопада ударили нам в лицо, я понял, что все в этом мире идет как надо. Да, все было правильно.

Несмотря на это, днем позже, сидя на уроке экзистенциализма, я постоянно ловил себя на том, что без конца трогаю свой пейджер.

«Брэдди любит мамочку?» — стучало у меня в голове и моя макушка, кажется, готова было взорваться.