ТСЖ «Золотые купола»: Московский комикс

Такси с измученными от многочасового стояния в пробках телом и мочевым пузырем Вольдемара Кислицкого вползло наконец на территорию «Золотых куполов». Сунув в руки водилы двести баксов, Вольдемар рысью ринулся в подъезд, чуть не сбив с ног вышедшего покурить охранника Кешу. Охранник ошарашенно посмотрел ему вслед; он помнил, что Кислицкий с чемоданами, соломенной шляпой и Ксюшей отъехал из дома несколько часов назад. И вдруг внезапно вернулся: красный, растрепанный, без Ксюши и чемоданов, но в шляпе. Кеша уже давно был информатором популярной среди домохозяек и пенсионеров газеты «Жизнь» — он тут же отбил кому следует информашку о расстройстве в личной жизни Кислицкого.

Пока лифт дотянул до квартиры, Волик чуть не описался. Но обошлось. Обошлось и в другом смысле — квартира предстала перед ним все в том же художественном беспорядке, в котором они с Ксюхой покинули ее сегодня ближе к полудню. Деньги были на месте, цацки тоже. Блин, а ведь обещал же он себе после той грандиозной рождественской кражи, когда из его дома вынесли весь предновогодний чёс — никогда, никогда не хранить дома купюры. Расслабился — вот и получи. И теперь Ксюха летит на Маврикий одна; впрочем, он видел, что уже в очереди на паспортный контроль к ней прилип какой-то тип, весь расписанный под хохлому от «Боско ди Чильеджи». А он, сгорающий от ревности, должен трясти ее шмотки и разбирать кухонные завалы: беспечная Ксюша рассовывала и раскидывала свои брюлики где попало.

Спасибо еще, Загребчук предупредил. Не зря Кислицкий снабжает его пригласительными на всякие тусовки, знакомит с раскрученной публикой. Правда, последний раз вышел казус: какой-то фотограф делал фоту с Коркирова, а Загребчук подсуетился попасть в кадр. В результате в светской хронике журнала «Татлер» фотография была подписана: «Филипп Коркиров со своим новым спутником». Надо будет Лёне позвонить, отблагодарить. Пять процентов — это, конечно, жирно, но тыщ тридцать придется отслюнявить.

Да, он бы уже подлетал к солнечному Маврикию, а теперь сидит здесь, в неубранной квартире, и наблюдает бесконечный дождь за окном. Вон вода в Старице как поднялась, того и гляди избушку на бетонных ножках смоет. А кого винить за собственное недомыслие? Винить некого. Но досадно. Опять досадно. Он вспомнил вчерашнее унижение. Этот мелкотравчатый Тимон, ни рожи, ни фигуры, ни голоса, у него на глазах, нимало не смущаясь, получает почти в два раза больше бабла, чем он, потомственный, обученный, маститый певец! Публику нашу точно с катушек сорвали. Чем хуже, тем народ больше прется. Замшелый КВН со своим «для чего, для чего?» Для ничего, так, сделать вид, что лаять умеют. Но не кусают. Особо талантливых лающих собирают потом в «Комеди Клаб» и прочих отстойниках, где они пекут беззубые шутки со скоростью обслуживания в «Макдональдс», главное чтобы объект шуток выше пояса не поднимался. Ну максимум до бюста. В целом, конечно, понятно. Большой политический заказ по всеобщей дебилизации населения. Чем глупее электорат, тем легче им манипулировать. На эстраде сплошные педерасты. Кто не педераст, педерастом прикидывается. Закон жанра. Если задницу не подставил, то хотя бы оголи ее. Он вспомнил последнюю постановку «Бориса Годунова» в Большом театре. В Большом, куда папа водил его когда-то, как в Мекку. Где он ребенком плакал, гляда на умирающего белого лебедя. А тут «и мальчики, и мальчики кровавые в глазах» мелькали по сцене в полной обнаженке. А потом вывели на сцену кавалерийский полк опричнины, состоящей из девок-амазонок. Не ту страну назвали Гондурасом!

Хотелось поесть и выпить. А лучше напиться. Он позвонил в «Голубой Севан», сделал обширный заказ на дом и слил из бутылки в пивной бокал остатки «Реми Мартан». А собственно, какой у него теперь план? Просидеть одиноко весь вечер перед телевизором, как последний лох? Пока Ксюха будет с этим хохломским кокетничать? Волик заскрежетал зубами. Перед глазами встало упругое Ксюшино тело, ее грациозные руки, стройные ноги, крохотное, ничего не скрывающее бикини. Он набрал ее номер. «Абонент временно недоступен». Недоступен. Ему недоступен. А кому-то, может, и доступен. Кому доступен? Этому хохломскому? Да, хохломской помоложе будет. Лет на десять. И летит на Маврикий без спутницы, понятное дело, поразвлечься. Он вспомнил свой первый визит на Маврикий. Как атаковала его ночью в бассейне немка из его дайвинговой группы. Ему и двигаться не пришлось, все сама, все сама. Да уж, эти эмансипированные немки. Значит, Ксюха там в бассейне, а он тут посреди неубранной квартиры, один как сыч. Ему стало обидно. Надо кому-то позвонить, позвать разделить одиночество. Кому? Кларе, может быть? У нее всегда по пятницам тусовка, пусть вместе со всей тусовкой и заваливает. Надо только барахло прибрать, и деньги, деньги куда-то засунуть подальше. Может, под мойку? Где всякие тряпки? Хорошее место, никому в голову не придет. И Ксюхины цацки тоже туда.