Цзян

— Мальчиком я часто бывал с отцом в залах пачинко. Мой отец был, как я теперь, оябуном. И настройщики игральных автоматов (мы их называли «штыряльщиками») поделились со мной своими профессиональными секретами. В такой игре, как пачинко,многое зависит от сбалансированности машины. Поэтому каждый вечер настройщики разбирают машины, выпрямляют штыри, начиняют машины новыми шариками, корректируют равновесие. Стоит нарушить баланс, и это тут же скажется на том, как поведет себя шарик, введенный в игру, когда он прыгает из одной территории в другую.

Джейк слушал его и думал о той спорной территории, за которую боролись кланы Комото и Кизана. О Тосима-ку. Что делало ее такой привлекательной? Из раздумий его вывел новый шквал огней и перезвонов внутри машины, когда Комото забирал выигрыш.

— Я вот о чем хочу спросить тебя, — обратился к нему Джейк. — Не было ли каких-нибудь из ряда вон выходящих событий, совпавших по времени с моим рейдом на Дом Паломника? Что-нибудь такое, что нарушило баланс внутри Тосима-ку?

Комото на мгновение задумался.

— Пожалуй, ничего, кроме смерти Сизуки.

— Кем он был?

— Полицейским высокого ранга. Начальником недавно сформированного подразделения по борьбе с организованной преступностью. Важная шишка. И губа у него была не дура, насколько я наслышан. Собирался жениться на дочери начальника полиции Танабы.

— И как же он погиб?

— Ничего особенно интересного, хотя крови было и много. Ему отрезало голову поездом метро в час пик. Упал с платформы прямо под колеса.

— А что случилось с возглавляемым им подразделением?

— До сих пор находится в подвешенном состоянии, — ответил Комото. — Его место должен был занять Хигира-сан, его заместитель. Но он погиб во время твоего налета на Дом Паломника.

Джейк вспыхнул, вспомнив запавшие щеки со следами оспы и лихорадочно блестящие глаза.

— Так это был легавый? — воскликнул он недоверчиво. — Он вел себя так, будто был другом Ничирена.

— Невероятно, — с убежденностью в голосе ответил Комото.

— Но это факт! Из него следует, что смерть Сизуки не была случайной. — Джейк смотрел, как пожилая женщина с марлевой повязкой на лице гоняет шарик от штыря к штырю, с территории на территорию. Что-то это ему напоминало. — Это спорный вопрос, — говорил между тем Комото. — Невозможно доказать, что это было убийство. Особенно, когда прошло столько времени.

— Ты видел фотографии с места происшествия? В газетах или по телевидению?

Наконец он достиг того состояния, которое Фо Саан называл ба-маак,«ищи пульс». Сэнсейучил его концентрироваться на пустоте. Это нечто прямо противоположное фокусированию внимания, при котором ты его концентрируешь на каком-либо определенном предмете. А ба-маак -это когда ты позволяешь вниманию рассредоточиться таким образом, что оно не фиксирует внешний мир в виде отдельных образов, цветов и звуков.

Пожилая женщина гоняла шарик от штыря к штырю. Штыри были выкрашены в черный цвет и торчали — как что? Это ему что-то напоминало. Но что?

— Еще бы! Смерть Сизуки меня очень порадовала. У меня был к нему личный счетец, который я сам собирался предъявить ему, не погибни он таким дурацким образом.

Так, а теперь дать увеличение центрального объекта. Ищи пульс. Свет и тьма, смешиваясь, обретают определенные очертания. Да это же...

— Странное дело, однако, — продолжал между тем Комото. — Голову его так и не нашли!

...верхняя часть головы, черные волосы торчат Щетиной, лоб, кончик уха. В коробке, стоящей в центре стола. В офисе Кизана в Доме Паломника!

— О, Будда! Вот так штука! — прошептал потрясенный Джейк.

Из его широко раскрытых глаз все еще смотрела пустота: последствия ба-маак.

— Джейк-сан, что с тобой?

— Сизуки был убит. Я в этом абсолютно уверен. Я видел его голову в шляпной коробке. Кизан, Хигира и Ничирен рассматривали ее, когда я ворвался в комнату. Лишь мгновение я видел эту картину, а потом сам ад разверзся, и уже некогда было ни смотреть, ни думать.

— И как же ты все-таки вспомнил?

— Ба-маак! -ответил Джейк. И черные штыри, которыми ощетинилось поле в игральном автомате, как щетина на голове бедного Сизуки!

* * *

— Я просмотрел бумаги, которые вы мне передали, — сказал У Айпин.

Чжан Хуа кивнул.

— И к какому вы пришли заключению?

— Я в восторге. Впервые у нас появился реальный шанс уничтожить Чжилиня.

Над ними возвышалась двухэтажная сторожевая башня с караульным помещением внизу и наблюдательным пунктом внизу. По мнению У Айпина, отличный пример военной архитектуры эпохи Мин.

Он пошуршал копиями документов, которые Чжан Хуа передал ему во время их предыдущей встречи в чайной Хун Мяо. Здесь, на гребне Великой Стены, им можно было не беспокоиться, что их кто-то подслушает.

— Я бросил свою любовницу, — сообщил Чжан Хуа и поморщился от саркастического смеха своего нового босса.