ТТ, или Трудный труп

— Не весь, а только половину. Даже и того меньше, две трети останутся как есть. Послушай, у меня прекрасная идея: всех подняли на ноги, лихорадочно разыскивают пропавшего сотрудника, подозреваемого в похищении плёнок. Потом выясняется — есть, нашли, в подвале лежит, но никто не решается к нему прикоснуться, всем противно, напряжение растёт…

— Это у меня в желудке что-то такое растёт и к горлу подкатывает! — простонала Мартуся.

Я её успокоила:

— Могу этот фрагмент писать одна, без твоего участия.

— Вот спасибо! А читать ты тоже будешь за меня? И потом снимать?

— Пока ещё ни кино, ни телевидения с запахами не изобрели, а экспонировать всякие мерзости не обязательно. Но согласись, идея замечательная. Первый труп ты найдёшь сразу, поэтому со вторым надо внести некоторое разнообразие. Сама судьба нам его подбрасывает! Видишь, появляется случайный человек…

— И этот человек — я? — уточнил Витек.

— Ты, но ты у нас будешь кем-нибудь другим, — успокоила я его.

— Мне бы не хотелось у вас появляться ни под каким видом, — упорствовал Витек. — Уже не говоря о том, что вы меня вконец запутали. О чем вы тут спорили? У вас все всамделишное или только придуманное?

Ну вот и сбил мою творческую фантазию, а ведь и Марта уже почти подключилась к интересному повороту сюжета. А как хорошо у нас шло! Витеков труп отлично вписался в заранее продуманную фабулу, вдохнул в неё новую жизнь, расшевелил и активизировал телевизионную братию, дал толчок развитию застывших было сюжетных линий. Но не обижаться же на человека, явившегося к нам с таким творческим подарком!

Мы с Мартой переглянулись.

— Он же и в самом деле ничего не знает!

— Не знает.

— Скажем ему?

— Почему не сказать? Он же сказал нам о своём трупе. А тут, глядишь, и ему что путное придёт в голову. Чего не бывает!

И я попыталась вкратце ознакомить племянника с сутью дела:

— Сценарий-то мы придумываем, но в его основу положены реальные события, в этом вся трудность. Пытаемся их, то есть реальные события, подогнать под наш сценарий. И главная трудность заключается в том, что реальный труп вовсе на телевидении не работает, мы его туда впихиваем силой. С другой стороны, очень многое совпадает, так что мы и сами запутались.

— Оно и видно, — бестактно заметил Витек. — Постарайся все же рассказать понятнее, не запутывая и меня.

Постарались мы обе. Совместными силами во всех подробностях принялись излагать содержание уже готовых серий и только сейчас осознали, сколько же фикции переплелось у нас с реальными событиями! А все я, самокритично признаюсь, с моими невероятными способностями запутывать все до полной неразберихи. Где-то в середине рассказа Марта робко внесла предложение: чтобы как-то разобраться с этой мешаниной, сценарий печатать разноцветный. Одним цветом истинные события, другим то, что мы сами придумали.

Я решительно восстала:

— Хотя в моем компьютере и запрятаны где-то жёлтая корова и голубой кот, а может, и наоборот, но если ты теперь предлагаешь мне сражаться с этим ящиком в красном, зеленом или ещё каких цветах, так ни за что на свете! Я и без того с ним воюю, такая бестия зловредная, не представляешь, какие штучки откалывает! Если хочешь, сама себе распечатывай с дискетки какое угодно разноцветье.

Марта, у которой тоже были проблемы с компьютером, тут же взяла обратно своё предложение:

— Нет, ни за что! Да ты меня просто не так поняла.

— А Бартек умеет это делать, — небрежно бросила я.

— Ну и пусть умеет, и если думаешь, что стану у него учиться, то ошибаешься. Все, что угодно, только не компьютер!

Несмотря на то что наши объяснения были далеки от желаемой краткости и ясности, Витек все же понял главное.

— Все ваши трупы и пожары, хоть цветные, хоть черно-белые, каким-то образом метят в наше телевидение, правильно?

— Ну да! — радостно подтвердила я, довольная, что больше не надо оправдываться. — Сам знаешь, как оно все сейчас у нас перемешалось: финансовые махинации, хищения, взятки, коррупция, старые расчёты с коммунистами и ещё много чего другого. И обязательно находится прорва людишек, которые строят свою карьеру на шантаже, состояние сколачивают на обмане и прочих преступлениях, не останавливаясь и перед убийствами, если обстоятельства благоприятствуют. А сгорит при этом одна-другая студия — так это пустяк.

Мартина душа не выдержала такого огульного охаивания польского телевидения.

— Ну, знаешь! Не все же на телевидении такие сволочи, — горячо запротестовала она. — Ты преувеличиваешь.

— Если даже и преувеличиваю, то самую малость. А паршивая овца в нашем сериале просто необходима.

— Так не целое же стадо!

— Согласись, я и без того пошла тебе на уступки, хотя у меня набралась впечатляющая отара.

Мы опять явно уклонились от темы, и Витек справедливо перебил нас:

— Слушать вас, конечно, одно удовольствие, но должен заметить — в действительности все выглядит совсем не так.

Вот тебе и на!

— Ты что хочешь этим сказать?