ТТ. Серия «Аранский и Ко». Книга 1

И вдруг Сыч взорвался, видимо, сказалось и нервное напряжение дня, да и просто, может, накипело:

– Да если бы хотел кинуть, уже давно кинул бы. Я тебя, козла крапленого, сейчас пристрелю и вышвырну из машины. Ты что для меня? Ты – тормоз для меня в данной ситуации.

Сыч замолчал так же внезапно, как и вспылил, отвернулся в сторону. Крест сидел и молчал, плотно сжав губы, – похоже, задело, – потом, согласившись, а может, и нет, посмотрел на Гошу:

– Хорошо, проехали.

Без проблем добрались до Дмитриевской улицы, пересекли проспект Перемоги, затем по Старовокзальной – и, наконец, Жилянская, оставался поворот направо, на улицу Петлюры – и они у цели, но опять перед самым перекрестком – патруль.

Впереди неспешно, но тщательно проверяли автомобиль. С салоном, видимо, закончили, и теперь один из гаишников копошился в багажнике. Служивый хлопнул крышкой багажника и, выпрямившись, посмотрел назад, приподнял жезл и указал бордовой «тойоте» к обочине. Оставалось метров тридцать, еще было время подумать. Без сомнения, полным ходом уже шла операция «Перехват». А это означало: полиция начеку, оружие наготове, врасплох не возьмешь, готовы к неожиданностям. Остановиться – значит все, конец, или не останавливаться, поддать газку, и тогда появлялся шанс: пока менты запрыгнут в свою машину, пока мотор заведут, пока разгонятся, будет время оторваться, а дальше опять наудачу, опять как сложится.

– Гаишников двое, – оценивающе произнес Крест. – Может, положим их? Дай мне ТТ, Сыч, они оба на моей стороне дороги, на мушке, сниму, как в тире.

Но в этот момент открылась водительская дверь и вышел третий, достал из салона автомат, перебросил через плечо, закрыл дверь да там же и остался.

– Подъезды к вокзалу перекрыли, суки, – зло прошипел Сыч. Наличие третьего гаишника не оставляло надежды прорваться с боем. – Рвем когти.

Шины дико завизжали об асфальт, дымя и поднимая пыль; машина сорвалась чуть ли не с места и бросилась вперед. Гоша проехал совсем рядом с полицейской машиной, зацепил крылом гаишника, того развернуло, ударило о дверь и отбросило на дорогу. Двое других сначала вскинули автоматы, но поздно: «тойота» пролетела перекресток, один полицейский подбежал к пострадавшему товарищу, оценил его состояние и запрыгнул на заднее сидение, другой уже заводил машину, и, газанув, рванули они следом за бордовой «тойотой».

Мчали, ветер свистел по салону. Сыч включил свет в фарах и постоянно сигналил; машины уходили влево без претензий, сзади доносился вой гаишной сирены, и всем ситуация казалась более-менее понятной – шла погоня. У гаишников ситуация была получше: они неслись по уже расчищенной полосе, Гоше же приходилось притормаживать в ожидании, когда очередной автомобиль примет правее. Это привело к тому, что преследователи стали наступать им на пятки. Сыч изменил тактику: сначала предлагал впереди идущему автомобилю отойти вправо, затем сам же быстро заходил справа и посылал автомобиль влево – на него наталкивались гаишники и притормаживали; Гоша двигался вперед, достигал следующего и проделывал то же, но с точностью до наоборот, и так далее и далее, организуя на дороге беспорядочные перемещения. Это не давало возможности оторваться и уйти вперед самим, но также и не давало возможности гаишному «форду» приблизиться вплотную к ним и тем более зайти вперед.

На светофорах два раза повезло: был зеленый свет, на третьем пролетели на красный. Гоша при этом тревожно сигналил, красный только начинался, поэтому прошли, можно сказать, закрыв глаза. А вот гаишникам не повезло: какой-то упрямец на «ниссане максима» сунулся на свой законный зеленый и получил по правой фаре, крылу и бамперу; гаишный «форд» немного покрутило из стороны в сторону, но на дороге он все же удержался, правда, бампер с левой стороны впереди провис, затем попал под переднее колесо, его сорвало с креплений, протащило со скрежетом под кузовом и, помяв и ободрав порог слева, затащило под заднее колесо, и оттуда уже, подпружинив, бампер вылетел, поднявшись вверх примерно на метр, и смачно упал на дорогу, кувыркаясь и пытаясь догнать полицейский «форд».

Гоша уже не понимал, по каким улицам они ехали и какие пересекали, – все внимание уходило на дорогу, столкнуться с другой машиной и остановиться означало конец, значит, стрельба, бой. Сейчас только движение, только скорость давали надежду, слабую, смутную, хрупкую, но надежду. Умирать не хотелось, а еще больше – в тюрьму.

Крест сидел, уцепившись правой рукой за ручку над дверью, левой опершись о торпеду. Его лицо не выражало страха, а тем более – отчаяния или безысходности, наоборот, казалось, ему нравилась вся эта карусель, эта скорость, этот слалом; он вертел головой и зло улыбался, даже рассмеялся злорадно, когда гаишники зацепили «ниссан».

– Дай ТТ, Гоша, я добью их, иначе не отстанут, – наверно, ему не хватало стрельбы в этом драйве – ну а как погоня без стрельбы.