ТТТ

А Мамед уехал от ментов в глухой ярости.

– Это они обнаглели совсем, – кипятился он. – Меня, Мамеда, вот так «раком» ставить на капот. Я завтра позвоню самому, и скажу ему, что это ты распустил своих шалопаев. Они приличных людей по капотам расталкивают. Если я тебе бабки отстёгиваю, то ты тоже цени мой труд. Деньги, они тоже сами в руки не текут. Вот сегодня, я не понял, эта сопля зелёная, хиляк лоховый, что-то стал болтать о завязке. Что творится в мире? Такой славный бизнес был, а такой сложный стал. Наверно, плохо делятся там, наверху. А с другой стороны, они такой закон славный придумали. Умные головы, нечего сказать. Правильно, у человека есть права. Хочешь – колись. Не хочешь – не надо, другого дурака найдём. Вон их сколько по кабакам шатаются.

Так он гневно рассуждал, когда доехал до своего любимого казино. Мальчики на входе поклонились ему, мелкота рассыпалась, освобождая дорогу. Оттаивая от раздражения в привычной обстановке нездорового азарта, он дошёл до кассы, кинул кассиру пачку денег, полученную от Цыбули, и небрежно бросил ему:

– Фишки, на все!

Кассир, молодой аккуратный мужчина, взял деньги, вынул их из пакетика, внимательно осмотрел, повертел в руках:

– Они в чём у вас?

Мамед недоумевающее кинул взгляд на него:

– Как в чём? Деньги, как деньги. Давай бистрее фишки. Сегодня весь день чёрный полоса, фишка белый будет. Фарт сегодня должен у меня пойти.

Но кассир ещё повертел деньги в руках, рассыпал их на столе, снова собрал в стопку и брезгливо протянул их обратно Мамеду.

– Нет, такие купюры я не возьму. Их у меня в банке не примут. Вы или отмойте их или сдайте сами в банк. У вас там обязаны их принять.

– Ты что болтаешь, мальчишка, позови хозяина сюда. Ты что, не знаешь, кто я такой? Я тебя быстро отсюда уволю.

Но кассир был неумолим. Он позвонил администратору, попросил подойти к кассе, и уже решительно вернул пачку денег Мамеду прямо в руки. Тому ничего не оставалось, как взять их и оторопеть. Все купюры были залиты кровью . Самой обыкновенной кровью. Не краской, не чернилами, не тушью «Кальмар», а густой, застывающей на глазах тёмной корочкой, свежей кровью. Даже запах от них шёл, как в забойном цехе мясокомбината. Мамеду не раз приходилось резать животных. И он этот запах знал прекрасно. От взятых у кассира денег у него на руках остались липкие, алые, резко пахнущие пятна. Мамед с отвращением кинул деньги кассиру:

– Заверни, это мне один лох подсунул. Ну, я ему завтра самому его поганую кровь выпущу. Он будет знать, как со мной шутки шутить.

Он сунул завёрнутую в газету пачку банкнот в карман.

– У меня с собой другие есть. Разве настоящий мужик может остаться без денег.

Он достал из внутреннего кармана другую пачку и сунул кассиру. Тот с опаской взял в руки и тут же кинул её обратно на прилавок.

– Она тоже грязная. Вы где их добываете? На грабежах, что-ли?

– Ты что болтаешь, дубина? Завтра уволят тебя, собирай вещи. И нигде в городе больше не устроишься. Это я, Мамед, тебе говорю.

Мамед в ярости схватил пачку денег. Скользкая пачка выскользнула из рук и, рассыпавшись, упала на пол холла казино. Мамед в ужасе увидел, что каждая купюра из пачки покрыта пятнами свежей крови. С некоторых купюр она стекала на пол, отчего он тоже был весь в красных зловещих пятнах. Посетители казино в страхе оглядывались на ошарашенного Мамеда. Подошла охрана. Мамед торопливо собрал деньги и бегом кинулся к выходу из казино.

Отдышавшись в родном «Лендике», он завёл машину и тронул с места, не зная, куда держать путь. Его взгляд упал на приборную панель. Топливный бак у него был почти пустой.

– Заправиться надо, чтобы утром время не терять, – решил он и направил машину к ближайшей заправке. На тёмной дороге он вдруг увидел голосующую женщину. Она очень нервничала, останавливая мчащиеся мимо машины, едва не бросаясь под них. Но автомобили равнодушно скользили мимо. Он остановил джип возле неё. Женщина плакала навзрыд, не замечая слёз и не утирая их.

– Что случилось, почему столько слёз? – участливо спросил Мамед.

Женщина метнулась ему навстречу, словно ища защиты:

– Умоляю, отвезите меня в южный микрорайон. У меня беда с сыном. Он только что звонил. Ему очень плохо. Он, наверное, умирает. Ну, пожалуйста. Я заплачу, сколько скажете.

Мамед взглянул на указатель топлива.

– До Южного микрорайона хватит, там и заправлюсь. Слава аллаху, заправок сейчас хватает. Были бы только «бабки» на топливо.

– Ну, садитесь в салон. Если беда, надо помогать. А что случилось?