Туарег. Серебряный мираж (СИ)

Ее знобит и тошнит. Внутри не просто агония. Внутри паника, которая в буквальном смысле выворачивает внутренности наизнанку. Вот он, настоящий ад. Вот она, расплата за ее необдуманную выходку… Сотни раз Иштар перематывала в голове события тех роковых суток ее жизни–  и не могла найти объяснения своим действиям… Она, умная, взрослая, образованная, осознанная, рассудительная и логичная… Знающая свое место в обществе, готовая и приученная с детства нести на себе гордое имя своей семьи… Как она могла так опрометчиво поступить? Как она могла настолько потерять голову рядом с этим совсем ей незнакомым мужчиной? Наверное, думала она, все дело в том, что ее «хорошесть» была искусственной… Иштар была плохая от природы, гнилая… Как иначе можно было оправдать ее сумасшедшие выходки и авантюры, которые все эти годы умело прикрывались деньгами и хорошо продуманными планами… Достойная девушка ее положения не могла совершать такое… Она бы даже не помыслила об этом, по крайней мере, так бы думали и говорили достопочтенные матроны и патроны ее окружения. А она совершала… Уезжала на другой конец света, пускаясь в очередное сумасшествие, нагло и бессовестно пользуясь доверием семьи… Смешнее всего было то, что весь этот обман и скрытность, которой грешила далеко не только она одна в их окружении, были прямым и неизбежным следствием практики табу и запретов, выстроенных косным, консервативным обществом, которые, как выяснялось, отнюдь не оберегали честь и нравственность подрастающего поколения, а, напротив, выпускали наружу самых страшных, извращенных джиннов… Чем был лучше ее брат, лет с пятнадцати погрязший в постоянных загулах с моделями по клубам Европы и Америки? Он хотя бы, насколько она знала, не грешил прочими видами извращенств, а сколько жутких, черных историй она знала и слышала о представителях других влиятельных семей региона… Наркотики, оргии, жестокость и насилие… Фиксеры только и успевали ездить за отпрысками богатых семей, зачищая оставленную ими грязь… Девушки тоже умело и искусно прикрывали свое двуличие, пользуясь любой возможностью оторваться, стоило им только оказаться за пределами всевидящего ока родительского надзора… Неудивительно, что, как тихо шепнула ей на ухо обрабатывавшая швы медсестра в клинике, главными клиентами по гимнеопластике в клинике были именно представительницы богатого Ближнего и Среднего Востока…

Только осознание этого не освобождало ее от удушающих мук совести и внутреннего стыда, что она оказалась такой же, что она подвела тех, кто ей безоговорочно верил, можно сказать, предала… Папа… Ее любимый папа… Как только она думала о том, сколько боли может принести ему правда о ее поступках, становилось нестерпимо плохо, на разрыв сердца, до паники, пульсирующей в горле… Их отец был настолько благороден и настолько искренне, самоотверженно доверял своим детям, что даже помыслить не мог о том, чтобы следить за их действиями. Это правило в их семье было железным и непреложным. Каждый имел право на личное пространство… Мать Иштар, Валерия, была слишком принципиальной, свободолюбивой и идейной жениной, чтобы позволять вот так копошиться в жизни самых близких людей… Более того, как она любила говорить, задумываясь о негативном опыте их прошлого, рыскать в грязном белье все равно бы доверялось кому– то из нанятой обслуги, а это лишь еще больше бы создавало опасность для семьи… Они уже это проходили… В свое время, именно от такого человека, приближенного и посвященного едва ли не во все тайны семейства, они и получили удар[1]… Да и сам Нуреддин всегда говорил, что его отец слишком сильно был помешан на тотальной слежкой даже за самыми родными… Ни им, ни ему это счастья не принесло, зато все годы настраивало детей против отца… Он не хотел так… Он хотел быть другом и союзником своим детям, чтобы в случае беды или проблемы они сами пришли к нему, а не боялись быть разоблаченными… Вот только она сама, как оказалось, не достойна была кредита столь высокого доверия… Лучше бы к ней приставили десяток телохранителей… Может тогда ее мятежный разум бы не восставал, сидел бы себе в клетке и не создал того хаоса и ужаса, в который, подобно болоту, погружалась сама и могла погрузить других правдой, которая может вскрыться…

Не заметила, как пробежало время… Очнулась, когда дверь в спальню скрипнула. Вздрогнула, резко оглядываясь назад. Она провела в комнате не меньше получаса, а даже, оказывается, не сдвинулась с места. Даже воды не попила и в уборную не зашла… Так и осталась стоять истуканом.

На пороге стоял Луэй. Тяжело дышал, не отрывая от нее взгляда. Подошел близко. Молчит… Иштар зажмурилась… Потому что темнота в его глазах, недобрая, зловещая, могла говорить о чем угодно… Что это было? Желание? Злость от того, что узнал правду? Вдруг Туарег ему все рассказал? Ее дыхание замерло… Страшно… Боязно… Невыноснимо… Сейчас она все и узнает…