Туарег. Золотое проклятие

Иштар пошатывается от тотальной дезориентированности…

–Белькасем, что ты творишь?-шипит она эмоционально, но тихо, чтобы никто не смог их услышать…– Луэй может проснуться… Слуги…

– Слуг я всегда отпускаю на ночь… Раздражает присутствие чужих людей, когда я сплю… И…– сделал паузу, словно ему неприятно было говорить о нем,– он не проснется… Будет в ауте до утра. Я слишком хорошо знаю его возможности…

Больше не тратит времени на разговоры.

Толкает ее к столу, стаскивая футболку.

–Белькасем, нет…-умоляюще продолжает свою слабеющую на глазах защиту…

Лишь рычит в ответ.

–Заткнись, Таша… Мы оба этого хотим… Там, в туалете, ты была такой мокрой…

–Нет… Это я… Не из-за тебя… Это я… из-за…

Он с силой сжимает руками ее шею так, что девушка беспомощно распахивает рот, жадно глотая воздух…

–Если ты сейчас скажешь хоть слово о нем, твое лживое слово, я придушу тебя…

Стягивает теперь футболку и с себя.– Я честно тебе говорю… Не смей мне говорить сейчас о своем лживом браке…

Иштар сглотнула. Почему-то она знала, что он не шутит, он может здесь и сейчас уничтожить ее… Тем или иным способом может…

Где-то на задворках сознания просыпается язвительная Таша, у которой свои счеты с этим мужчиной…

–А как же твоя юная нимфа? Не заревнует?

–Отослал ее отсюда в отель… Устал трахать сзади и представлять тебя… Хочу смотреть в твои глаза, когда буду входить по самые яйца, Иштар…

Не дает времени на парирование.

Одним рывком срывает с нее пижамные штаны, следом летят трусы.

–Не знаю, как не взял тебя еще в самолете, когда сидела передо мной в своих белых трусиках… Только потому, что знал, что не получится быстро… Я долго буду тебя рвать за то, что ты устроила, сучка… -нависает сверху, прижимается лбом к ее лбу, сверлит почерневшим взглядом,– куда ты нас затянула… Ты была моей, Мираж,– его рука на ее шее, но на этот раз не грубо,– почему ты с самого начала не сказала правду, кто ты? Я бы мог быть твоим законным мужем, Таша… Не было бы этого всего…

Она горько усмехается…

–Моим мужем? Кто? Дикий Туарег? Я не знала, кто ты! В тот момент ты был для меня сомнительным разбойником из пустыни, промышлявшим темными делами…,– слезы брызнули из глаз, голос задрожал.

–Корыстная сучка…-усмехнулся злобно.

– Я корыстная?! А ты тогда кто? Что-то я не видела, чтобы ты сам рвался рассказать мне, кто ты такой или позвать под венец простую девчонку, которую подобрал в пустыне… Как ты мне сказал? Мне нравится тебя трахать?! Я изначально была для тебя никем! Ты не смотрел на меня как на достойную, как на равную тебе! Хотя я тебя и обставила там, на гонках! Хотя я была невинной, ты ведь прекрасно понял, что я даже не целовалась ни с кем толком до тебя! Ты воспользовался моей женской слабостью, точно так же, как те уроды, на торгах у Аль-Минны! Чем ты лучше их? Ты позволил этой старухе тогда меня унижать только потому, что хотел проучить за мою дерзость несколькими часами ранее! Ничего не сделал, когда она раздевала и нагибала меня раком на забаву похотливым козлам!

Он лишь усмехнулся на ее эскападу. Казалось, она его никак не тронула… Только дыхание стало еще более рваным и учащенным.

Опустил тяжелый, очумевший взгляд на ее поднимающуюся и опускающуюся от волнения и возмущения грудь. Накрыл губами один из сосков, больно прикусил.

–Знаешь, что самое забавное в этом во всем? Тебе нравится чувствовать себя моей шармутой, грязная девочка…

Быстро расстегивает ширинку и без промедлений одним резким толчком заполняет ее собой.

Иштар вскрикивает…. Изнутри ее разрывает смешанное чувство удовольствия и боли… Она уже забыла, какой он большой… Не будь она сейчас там такой влажной, было бы, наверное, так же больно, как в первый раз с Луэйем…

–Вот так, моя шлюшка… Вот что тебе нужно…– двигается резко, не жалеет. Так, что массивный стол под ней жалобно скрипит.

Белькасем хватает ее ноги и задирает себе на плечи, проникая еще глубже. Иштар снова вскрикивает, со всей силы прикусывая свою руку, чтобы не было так громко.

–В тебе столько сладкого порока, песчаная кошка… Я увидел его сразу… Бьюсь об заклад, ты даже не кончаешь с этим сопляком… Он не умеет иметь тебя правильно… Никто из них не сможет обуздать твой самум, Таша.. Только я… Только я могу делать с тобой такие дикие вещи, которые сведут нас обоих с ума…

–Ускут (араб.– заткнись)…– шепчет она, непроизвольно выгибаясь…

–Хара (араб.-дерьмо), как я мечтал услышать, как ты говоришь на арабском, когда я тебя трахаю… Это так сладко для моих ушей… Говори, говори, Таша…

–Хмар (араб.– осел),– отвечает яростно, а он резко поворачивает ее к себе спиной, ставит на колени и звонко шлепает, тут же снова заполняя собой на полную длину.