Туатта де Данаан (СИ)

Его симпатии, однозначно, были на стороне команды, в составе которой были эльфы. Все прочитанные фэнтезийные книги и уведенные фильмы, без вариантов, утверждали, что эльфы хорошие и всегда стоят на стороне света и добра, редкие исключения, только подчеркивали правило, и такие произведения Мишка недолюбливал. Немного смущали низкорослые, больно уж они смахивали на гоблинов или мелких троллей, но в целом картина, нарисованная Мишкиным воображением, была однозначна. Эльфы и, по-видимому, какие-то монахи, больно уж их плащи смахивали на рясы, выследили каких-то нехороших персонажей, видимо прислужников очередного темного властелина, и теперь из последних сил пытаются их пленить. Зачем? Конечно же, чтобы придать справедливому суду, ну, скажем, эльфийского короля или еще какой-нибудь шишки твердо стоящей на стороне добра и света.

И тут вся стройная и безукоризненно прекрасная картина мира, выстроенная Мишкой, рухнула. Двое эльфов, до этого не принимавших участия в схватке, вскинули луки и стали, буквально осыпать, оборванцев дождем стрел. Зрелище было, воистину завораживающее! Но оборванцы не пали пронзенные белооперенными стрелами эльфийских воинов. Вокруг широкоплечего вдруг возникла сверкающая, при каждом попадании, пленка какого-то защитного поля, в котором сгорали наконечники эльфийских стрел. И он только вздрагивал и морщился, когда уже лишившиеся смертоносности, древки, ударяли в его тело. Но не это обрушило картину мира, а то, что в момент, когда эльфы взялись за луки, широкоплечий заорал:

- Оля, за спину, лучники!

Будто пелена спала с Мишкиных глаз, и он опознал в оборванцах Володю и Ольгу. Рушащаяся картина мира буквально вогнала его в ступор. Происходящее было просто невозможно! Однозначно хорошие эльфы пытались убить его друзей, тоже однозначно хороших! И тут под градом стрел, Володя упал на колено, одна из стрел миновала его странную защиту и ударила прячущуюся у него за спиной девчонку в плечо, буквально отшвырнув ее к стене. Ольга вскрикнула и сползла по стене на землю. Низкорослые болельщики встретили это событие радостным воем. В Мишкином сознании, как будто взорвалась бомба, вдребезги разнеся все моральные барьеры и запреты, у него буквально снесло крышу, жгучая, некогда прежде не испытанная ненависть накатила волной и накрыла его с головой.

С каким-то хриплым рыком, он бросился вперед, буквально за несколько секунд преодолев немалое расстояние, разделявшее его и эльфов. За всю свою жизнь, лишь один раз, ударивший по лицу человека, а потом страшно переживавший по этому поводу парень, превратился в терминатора - машину смерти или даже скорее в какого-то языческого бога войны. Низкорослые, а теперь Мишка не сомневался в их принадлежности к гоблинскому племени, как кегли разлетались от таранных ударов его щита и ног, мечом он пока не пользовался. Ближайший к нему эльф лучник почти обернулся на шум, на его точеном прекрасном лице отразилось легкое недоумение. Это выражение и осталось на нем навсегда. Отрубленная голова первого эльфа еще не упала на землю, как Мишкин меч перерубил хребет существа в капюшоне и вспорол живот эльфу-магу. Только после этого, до остальных противников, продолжавших добивать Володю, дошло, что что-то пошло не так, но ничего предпринять они уже не успели.

Второго плащеносца Мишка буквально перерубил пополам, внутренне удивляясь самой возможности подобного, а оставшемуся эльфу-лучнику раскроил череп. Вскользь, самым краешком сознания, отметил, что кровь, залившая тела врагов, у троих красная, а у двоих голубого цвета. После этого ударом в сердце добил раненого в живот и остановился не испытывая от содеянного ни каких чувств, кроме полного удовлетворения от хорошо выполненного дела. Но, как выяснилось, дело еще не было закончено.

В отличие от покойной эльфийской команды, к гоблинам Мишка не испытывал никаких чувств. Не воспринимая их как врагов. Но серокожим удалось изменить его к ним отношение. Пользуясь тем, что Володя, то ли окончательно обессилев, то ли получив очередную рану, о худшем варианте Мишка не думал, рухнул ничком на землю, вся эта свора, улюлюкая и потрясая оружием, бросилась к нему. И вот тут Мишку затопила новая волна. Следующие десять минут стали самыми жуткими в жизни гоблинского племени и едва не прекратили его существование. Спасло остатки гоблинов только то, что тех, кто в панике бежал, бросив оружие, Мишка не преследовал.

Проломившись сквозь толпу и обогнав самых шустрых гоблинов, Мишка первым оказался рядом с ранеными друзьями. Он развернулся лицом к прущей на него толпе и превратился в смертельный ужас, о котором еще долго будут, холодея сердцем, вспоминать, и пугать малышей в гоблинских селениях. Сначала серокожие недомерки пытались прорваться мимо него к раненым, потом они честно пытались его убить, еще чуть позже они пытались с честью отступить и наконец, они пытались спастись бегством. Некоторым повезло.