Тубплиер

3

Всё тут, в сущности, было недалеко: кованые скалы Гуниба и ореховые леса Чечни, серебряный с чернью Кубачи, абрикосовый Хасавюрт и Гоцатль с его порожними, в память о сгинувших на чужбине и не вернувшихся в отчизну храбрецах могилами. «Гоцатль – звучит как лязг капкана»… До всего тут рукой подать, всё рядом. Кавказ не Сибирь, Кавказ – изумрудная заплатка на дырявом рубище империи.

Влад Гордин, любопытный человек, и раньше тут бывал, на горном Кавказе, отсюда неподалеку. А сведущие люди знают: от этой Самшитовой рощи пойдешь через горы, через перевал Сарбек – на четвертый день спустишься к морю, к игрушечному городу Сухуми. Не доходя Сарбека, по правой руке, вправлены в пологую долину ледяные Джуйские озера. Три воды – три цвета: светло-зеленый, охряной и прозрачно-синий, как сумерки в горах. А если держаться от этой Рощи западного направления и ехать тропами, не сходить с седла, на третье, пожалуй, утро доберешься до урочища Габдано.

В позапрошлом году Влад въезжал в Габдано с севера: прилетел в Махачкалу, добрался машиной до Кара-Юрта, а там пересел на лошадь. Тропа забирала вверх, конские подковы скребли о камень. Лесные чащи остались внизу, но горы еще сплошь зеленели невысокой чистой травкой, и старые деревья тут и там чинно и уверенно, как уважаемые старики, возвышались над землей урочища. Каждое дерево имело свое лицо под мохнатой зеленой шапкой, и каждому из них хотелось дать имя или красивое прозвище: Шамиль, Хаджи-Мурат или Абрек, Хаджи.

Перед Владом ехал на рыжей кобылке славный парень Адалло – институтский сокурсник, уроженец этих мест. Кобылка под Адалло потряхивала хвостом, пофыркивала – чуяла близкий аул. В том ауле в глухой тайне хранились под бдительным присмотром избранных людей полтора десятка древних книг, среди них рукопись Авиценны. Целый век они там хранились, под саклей, в каком-то секретном подвале и, по словам Адалло, надежно защищали – «Люди верят! Пусть верят!» – аул от многих неприятностей жизни: градобоя, мора. А Владу казалось, что не каких-то сто лет они там лежат, в каменном подземелье, а лежат они там Время, которое никакими годами не измерить. Верил ли сам Адалло в такое счастье родных мест, трудно было сказать определенно: скорее верил, чем не верил. Он и рассказал-то Владу эту историю за пьяным столом и как будто уже и жалел, что рассказал: взял с него обещание никому об этих книгах не заикаться, держать тайну при себе, а потом пояснил, что это дело мусульманское и что, если иноверец докопается до этих книг, они утратят свою силу и аул останется беззащитным посреди ужасного мира. Влад тогда же решил не откладывая ехать искать Авиценну – уговорить Адалло и ехать в Габдано. Спаси Бог, он не собирался темной ночью, крадучись, выносить книги из подвала, прятать за пазуху и бежать с ними куда глаза глядят. Он лишь хотел, хотел неодолимо, уложить том на колени, и, осязая прохладную кожу переплета, открыть рукопись великого медика, и разглядывать красивые буквы, и листать еще другую книгу, математическую, с картами звездного, по словам Адалло, неба, в котором Влад решительно ничего не смыслил. Вот так с ним иногда случалось: он видел девушку мельком на улице, в троллейбусе, он хотел ее, как говорится, с первого взгляда – неостановимо и безоглядно, всеми своими жилочками и прожилочками, он шел за ней следом, преследовал ее – и либо в конце концов сводил с ней знакомство, либо получал от ворот поворот. Сейчас, наверно, по такому случаю сказали бы: запал на кого-то. Может, так бы подумали и сказали.

Надо заметить, что местные борцы с религиозным дурманом не раз пытались священные книги изъять и отправить их в Москву для научного изучения. Начальники из райкома партии наезжали в аул в командировку и действовали там и мытьем, и катаньем: пугали аульчан, сулили награду за наводку, рассказывали, как в городе Самарканде вырыли из земли знаменитого полководца Тимура, голову ему оторвали и отправили в Москву в специальном ящике, а там уже сделали чугунный портрет к всеобщей пользе: Тимур теперь как живой, каждый может посмотреть и даже купить фотографию. Доводы уговорщиков на аульчан не действовали, они только пожимали плечами и смачно сплевывали на камни своей родины. Райкомовцы несолоно хлебавши возвращались в свой райцентр, а книги оставались лежать в тайнике.

– Неужели советская власть так и не дотянулась? – с радостным недоверием спрашивал Влад Гордин у Адалло.

– Для этого надо весь аул танками разутюжить, – со знанием дела отвечал Адалло. – И то еще не известно, найдут или нет.

– Вот это да! – радовался Влад Гордин, как будто это он сам завалил вход в книгохранилище каменной плитой, а потом выбрался наружу и поджег вражий танк из гранатомета. – Вот это по-нашему!