Тубплиер

Найти туберкулезный диспансер в кривом переулке за Большой Грузинской, за Зоопарком, было непростым делом. Учреждение со страшным названием, пугающим добрых людей, как гадюка в траве, словно бы продуманно запрятали подальше от оживленных улиц, в тупике глухого двора за хулиганской подворотней.

Сойдя с трамвая, Влад зашагал на легких ногах, выглядывая названия переулков. Расспрашивать редких встречных, где тут туберкулезный дом, ему и в голову не приходило: это было бы ничуть не лучше, чем наводить у прохожих справки о кожно-венерологическом диспансере с его сифилисом или в лучшем случае заразной матросской почесухой. Адрес есть, нечего и спрашивать. До конца рабочего дня оставалось еще часа два, Влад рассчитывал получить справку и вернуться в военкомат, к майору, до закрытия. Не переносить же, в конце концов, завтрашний отъезд! Главное, не подхватить тут какую-нибудь заразу. А как? Дышать только носом или, наоборот, ртом? И ни к чему не прикасаться руками, вот это точно. Проклятый майор, ну и устроил развлечение! Там, наверно, очередь в этом проклятом диспансере, пока постоишь, нахватаешься палок по самую кепку. Палки Коха в колесе. Пошлятина какая!

Сырой двор перед туберкулезным диспансером был пуст, как ночное поле. Натянув рукав плаща на ладонь, Влад Гордин взялся за ручку двери.

В просторном помещении было пусто, только девушка в белом халате, сидевшая за регистрационной стойкой, взглянула на вошедшего Влада Гордина без всякого интереса. По-больничному белая комната пахла то ли хлоркой, то ли какой-то карболкой. За спиной девушки, на полках, тесно стояли в ряд папки противного фекального цвета, с тесемками.

– Я к вам, – подойдя к стойке, сказал Влад. – Мне справку надо, что я тут не состою на учете. – Он хотел как можно скорей покончить с этим делом и выйти на свежий воздух. – Дадите? – Он старался дышать пореже.

– Направление у вас есть? – спросила девушка.

– Нет никакого направления, – ответил Влад. – Меня из военкомата прислали.

– Пятый кабинет, – сказала девушка. – Только бланочек вот этот заполните.

– Не надо мне ни в какой кабинет, – сердито отозвался Влад Гордин. – Я в командировку лечу. Дайте справку, что меня в этих ваших папках нет – и все.

– Вы нам тут свои правила не заводите, – ровным голосом сказала девушка. – Идите на рентген, пока никого нет.

В пятом кабинете было сумрачно, как в фотолаборатории. Едва различимый в полутьме врач сидел за маленьким столиком спиной к двери.

– Раздевайтесь до пояса, – не оборачиваясь к Владу, велел врач. – Вот сюда вставайте, вдохните глубоко… Не дышите… Готово. Подождите за дверью.

Сидя на деревянной скамейке, Влад подавленно рассуждал о том, что с этим врачом все равно не имело смысла ни о чем говорить: не рассказывать же ему о поездке на Камчатку! Он делает свое дело: снимает, проявляет. Сейчас закончится вся эта дурацкая история.

Врач выглянул, приотворив дверь, и Влад наконец увидел его лицо – добродушное, круглое, в круглых очках. Врачу было лет под шестьдесят.

– Идите сюда, молодой человек, – гостеприимно позвал врач. – Еще один снимочек.

Теперь Владу было указано лечь на высокий железный стол на спину. Влад ощупью улегся. Симпатичный врач бормотал что-то себе под нос. Над головой Влада знакомо заскрежетало, как будто поехал по игрушечным рельсам игрушечный поезд. Остановился и еще раз поехал. И еще.

– Все! – сказал врач. – Можете вставать. Подождите в коридоре.

Ждать пришлось дольше, чем в первый раз. В приемной появилось несколько человек: старик, мальчишка с велосипедным насосом, женщина с ребенком. Старик подсел к Владу Гордину, спросил, указывая на дверь рентгеновского кабинета:

– Там есть кто-нибудь?

Влад не хотел, чтобы симпатичному врачу мешали и отрывали его от дела, и он сказал старику со знанием предмета как сведущий человек:

– Ждите, вас вызовут.

Нельзя было мешать врачу, колдующему над его, Влада, снимками. Врач сейчас пишет приговор, оправдательный приговор, и никто не должен его отвлекать. Но этот гремящий знакомый стол – как он вообще сюда попал? Глаза он проверяет – или что? Или душу просвечивает? Четыре года назад он помог, еще как помог, и сегодня тоже поможет.

Круглолицый врач выглянул, поманил, шевеля согнутым пальцем:

– Заходите!

Кабинет освещал теперь свет матового экрана, к которому были пришпилены в два ряда лоснящиеся рентгеновские снимки. В полутьме комнаты, набитой железными углами, врач двигался легко и уверенно. Он почти порхал, как летучая мышь.

– Это хорошо, что вы пришли к нам именно сейчас. – Врач подтолкнул Влада Гордина к экрану. – У вас вспышка. Вот смотрите…

Вспышка. Какая вспышка? Где? Что вообще означает это красивое слово в темном рентгеновском кабинете туберкулезного диспансера? Вспышка чего? Ненависти? Страха? Любви? Или может, смерти? «Вспышка смерти» – убедительно звучит. Но при чем тут он, Влад Гордин? И уже наплывала уверенность, что – при чем.

– Видите? – увлеченно продолжал симпатичный врач. – Это томограмма вашего левого легкого, верхушки. Смотрите вот сюда!

На подсвеченной пленке вырисовывалась картина облачного неба, звездных туманностей. Левое легкое.

– Вот этот шарик, – продолжал врач, – туберкулома. Граната, начиненная туберкулезными палочками. При неблагоприятных обстоятельствах она взрывается и обсеменяет легкое сверху донизу. И… – И, разведя руками, врач улыбнулся беззащитно и печально.

– Я понимаю, – промямлил Влад. – А что ж вы, доктор, не боитесь от меня заразиться?

– Ваша граната запечатана, обызвествлена, – охотно объяснил доктор. – У вас закрытая форма туберкулеза. Наша и ваша задача не допустить развития процесса, не дать гранате взорваться.

– Что я должен теперь делать? – выдавил Влад Гордин.

– Для начала отдыхать не тогда, когда устали, – сказал врач, – а для того, чтобы не устать. И максимум через неделю вы поедете в туберкулезный санаторий, на Кавказ. Приходите завтра оформлять документы.

Значит, не на Камчатку, а на Кавказ. Судьба играет человеком, а человек играет в подкидного дурака.

Машинально кивнув девушке за регистрационной стойкой, Влад толкнул дверь диспансера и вышел на волю. Смеркалось.