Тубурская игра

Гость по имени Джуффин Халли явился не за полночь, как обычно, а в разгар вечера. Франк уже отправился по каким-то своим делам, но дверь «Кофейной гущи» еще была распахнута настежь, Фанни и Марк только что ушли, незнакомая женщина, чья дорожная сумка стояла в углу, разглядывала карту, делая пометки в блокноте, Макс о чем-то шептался с Алисой за самым дальним столом, а Триша месила тесто на завтрашние пироги, одним глазом приглядывая за булькающим на медленном огне ягодным соусом, которому предстояло вариться аж до полуночи, — ничего не поделаешь, придется за ним следить.

— Все твои планы на вечер отменяются, — с порога объявил он Максу. – Желаю играть. И это не каприз избалованного самодура, а практически вопрос жизни и смерти. У меня внезапное обострение хронического игорного синдрома, страдания мои неописуемы, последствия необратимы, все столичные знахари от меня отказались, на тебя последняя надежда.

— А как же Абилат? – рассмеялся Макс. – Неужели и он бессилен?

— А что Абилат? Знахарь он неплохой, но играть не умеет. А хороший партнер — единственное лекарство, которое может мне помочь.

— На моей памяти ты не раз срочно вызывал меня по разным пустяковым делам, а потом как-то само собой получалось, что заодно можно и в крак дюжину-другую партий сыграть — если уж все равно так вышло, что мы встретились и у тебя в кармане совершенно случайно обнаружились карты, такое вот чудесное совпадение, ну! И я, честно говоря, вообразить не могу, чего ты должен на самом деле хотеть в ситуации, когда крак – просто предлог.

Джуффин всерьез задумался.

— Можешь, — наконец решил он. – Все ты прекрасно можешь вообразить, не скромничай. Ну что, я сдаю?

— Прости, — сказал Макс Алисе. – Свинство с моей стороны вот так на середине разговор обрывать. С другой стороны, сама видишь, я стал жертвой стихийного бедствия. Считай, что меня унес смерч.

— А я стояла совсем рядом и осталась цела, — усмехнулась она. – Такая удача – неплохое завершение вечера.

Сперва Джуффин и Макс просто играли, и Триша, чье чувство такта, требовавшее оставить их наедине, вступило в неразрешимое противоречие с интересами соуса, почти поверила, что никаких страшных тайн сегодня не будет разглашено и даже мелкие секреты останутся нераскрытыми, когда Джуффин сказал: