Туда, где я есть. Книга вторая. От края до края

– Приступим, – прервал зависшую в воздухе паузу Кризхин. – Я знал одного чудотворца необычайной силы, который смог воскресить женщину, находившуюся до этого целый месяц без дыхания. У нас задача попроще. София мертва около двух часов…

       Кризхин расставил Ская и Люка по обе стороны от лежащей на столе Софии. Далее он подошёл к Скаю и попросил его вытянуть перед собой в стороны руки ладонями вверх, Скай послушно выполнил просьбу. В мгновение, как только Кризхин отвернулся от Ская и пошёл к Люку, в обеих ладонях Ская вспыхнул огонь. Скай испугался пламени ярко осветившим его лицо, но руки продолжал держать прямо. Огонь абсолютно не обжигал и играл на его ладонях. Кризхин же, не замечая, Ская уже занялся Люком и таким же образом зажёг пламя на ладонях мальчика. Люк тоже был поражён вспыхнувшим огнём. Сам Кризхин встал у самых ног Софии и взял её за ступни.

– Помоги ей, Господи, найти дверь свою и единственную из миллионов открытых ей, но чужих ей, дабы не теряла она времени, которое дал Ты ей, Господи, да не лишилась бы она себя на веки вечные.

       Только Кризхин закончил эти слова и убрал свои руки с ног Софии, как они тут же вспыхнули пламенем. Огонь добежал до колен Софии и остановился, продолжая спокойно пылать. Скай и Люк изумленно наблюдали за происходящим, освещая с обеих сторон тело Софии. Затем Кризхин зашёл за голову Софии и, положив на её лицо свои ладони и полностью закрыв его, продолжил:

– Закончи мытарства её, Господи, сжалься над ней, прошу тебя. Я готов отдать ей сердце своё и получить его обратно лишь, когда тело её опустят в землю через сорок лет с этого дня, дабы имела она возможность закончить Путь свой, служа тебе праведно. Услышь, Господи, просьбу мою…

       Кризхин поднял ладони от головы Софии, и на её лице тоже вспыхнуло пламя. И только со стороны было видно, что огонь на руках Ская и Люка вместе с горящими ногами и лицом Софии образовал огненный крест. Кризхин, продолжая находиться за головой Софии, поднял свои руки к небу и обратил свой взгляд к Творцу:

– Истинно, истинно говорил Ты нам: наступает время, и настало уже, когда мёртвые услышат глас Сына Божия и, услышав, оживут. Ибо наступает время, в которое все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия; и изыдут творившие добро в воскресение жизни, а делавшие зло – в воскресение осуждения. Но прошу тебя, Господи, разбуди, эту несчастную Душу и отдай ей сердце моё с согласия моего…

       Тут же после этих слов Кризхина языки пламени на всех четырёх концах горящего креста несколько утихли, но продолжали светить. Над телом Софии в воздухе стали проявляться медленно крутящиеся вокруг своей оси мелкие беленькие огоньки похожие на снежинки. Они плавно и синхронно поворачивались в воздухе, спиралью закручиваясь в перевёрнутый основанием вверх конус, уходящий своей вершиной в самый центр тела Софии. Скай и Люк не могли оторвать своих глаз от этого волшебства, они поняли, что это и есть возвращение Души Тансу в тело Софии. Она была безмолвна, легка и красива.

       Но ни Люк, ни Скай не замечали, что в это самое время происходило с Кризхином, находящимся  неподалёку от головы Софии. Он еле сдерживал в себе раздирающий его изнутри крик. Кризхин уже опустил свои руки, которые сейчас напряжённо тряслись от острой и пронзительной боли в его груди, и со всей силы сжал кулаки, чувствуя молниеносно нарастающий жар в своём плавящемся от огня сердце. Через секунду обжигающее ярко – красное пламя, взмахнув крыльями, вспорхнуло и полетело прочь, покинув сердце Кризхина. Оно тяжело замедлило свой ход и … остановилось, как  локомотив, загнанный на запасной путь депо. Кризхин увидел, как машинист умело отключил все приборы, и аккуратно, прикрыв за собой дверь, покинул поезд. Перестав ощущать своё сердцебиение, Кризхин успокоился, осознавая, что дело им сделано и ему было уже абсолютно безразлично то, что жить ему оставалось всего несколько часов.

                                Глава двадцать пятая.

       Только через час София открыла глаза. Её лицо выражало такое удивление, что всем показалось, будто она не узнала то место, где проснулась. София только и хлопала своими длинными ресницами, разглядывая окружающую её обстановку и склонившихся над нею людей. Стало ясно, что их она тоже не узнала.

– Как твоё самочувствие, София? – спросил Кризхин у очнувшейся сестры.

– Хорошо, – недоумевая, ответила та. – А ты кто?

       Все трое, Люк, Скай и Кризхин, молча, переглянулись, подумав о том, что зря они не договорились заранее, что говорить Софии, когда она придёт в себя. Пауза несколько затянулась и девушка, приподнявшись, присела на край обгоревшего при пожаре прилавка.

– Где это я?

– Ты что не помнишь землетрясения? – спросил её Люк.

– Нет…

– Было землетрясение, и все прятались там кто, где мог, – продолжал Люк. – А ты… ещё, видимо от усталости, потеряла сознание. Разве не припоминаешь?

– Я только помню, – тут сознание Софии резко дало крен и настолько сильно завалилось на бок, что черпнув водную гладь, опрокинулось вверх дном, – что мы с подругами сидели в кинотеатре и смотрели фильм…

– Какой фильм? – поинтересовался Скай.