Туда, где ждут тебя...

Полученный результат сильно рассмешил Сергея. Он подозвал ребят, потыкал пальцем в лист и очень живописно объяснил, как это будет выглядеть в натуре, что скажет заказчик, что — будущие жильцы и почему роботы не смогут такое построить и придется привлекать живую рабочую силу. Отсмеявшись, Сергей перешел на серьезный тон:

— Здесь не хватает арматуры. И здесь. Что будет, знаешь?

— Ну-у-у, это…

— Это. Именно. Обрушение будет, ясно?! Еще хорошо, если на стадии строительства, — меньше людей погибнет.

— Мы же учимся. По этим чертежам не будут строить…

— Не аргумент. С таким отношением и рабочие чертежи будешь выдавать с ошибками. А если проверщик пропустит? Что будет?

— Я исправлюсь, честно… — Миша поднял страдальческие глаза.

— Отлично. Вот вы все всё выучили. Мертвые знания. Вы не чувствуете, как их можно применить. Не видите работу конструкций за цифрами. Да и саму работу не представляете. Дом — он живой. Он дышит. Стоит, переминается, пробует грунт фундаментом, прилаживается, чтобы не упасть, содрогается, когда чувствует неравномерность основания… Что не так?

— Как-то вы слишком живо о доме, — Арсений скептически поджал губы.

— Именно! В таком ключе и надо здания рассматривать. Особенно из зурма. Он же не металл, не железобетон, не кирпич, не дерево. Вообще непонятно что. Может, и живой, кто знает. Наши ученые исследовали, но что установили — не сообщают: производственные секреты. Так что мы можем только результатом пользоваться.

— Как же тут пользоваться, когда ничего не получается? — Полина с вызовом смотрела на наставника. — Мы же результат хотим, а не просто так время провести, правда, ребята?

Ученики зашумели.

Разными они были.

Сергей вдруг увидел их со стороны, не как учеников.

Миша — худощавый, невысокий, демонстративно носящий очки и заигрывающий с обеими девушками. Полина — красивая, черноволосая, знающая цену себе и своей внешности, ленивыми жестами отметающая назойливые Мишины притязания. Ника — скромная, закрытая, не выпускающая чувств вовне, пугающаяся такой активности со стороны юноши. Олег — эстет, даже в теплынь одевающийся так, словно только что закончил сниматься для глянцевого журнала, и чуть свысока глядящий на соседей. Арсений — рациональный, подтянутый, уверенный в себе и снисходительный к промахам других. Вадим — самый высокий в группе, любитель отдохнуть и повеселиться, умеющий увлечь сногсшибательными идеями и не унывающий, когда они оказываются неудачными.

Все разные. И все хотят одного — научиться. Легко и просто сказать слова. Показать — «делай, как я». Заставить, чтобы выполняли всё точь-в-точь, как делаешь сам, и как тебе нравится. Сделать из них болванчиков, одинаковых с лица и тупо копирующих образец. Подобия себя. Но ведь цель обучения другая: научить думать, принимать решения, стать личностью.

Не получается. Что-то он упускает. Понять бы — что. Сам-то научился. Когда учился — не думал, не запоминал, не до того было. Надо думать. Анализировать. Вспоминать. А на сегодня пока закончить.

— Я подумаю, — ответил Сергей Полине. — Еще будут вопросы?

— Как это вы ошибки прям сразу видите? — спросил Миша.

— Не знаю, — Сергей задумался. — Это само по себе выходит. Ошибки в глаза так и лезут. Неправильность какая-то чувствуется. Причем, даже не всегда могу сказать, в чем неправильность.

— Здорово! Мне бы так! Посмотрел — и всё сразу понял.

— Поймешь еще. Опыта наберешься — и готово. Научись чувствовать здание, которое строишь или проектируешь. Хотя я уже это вроде говорил. Вот с чем сравнить?.. Ты в теннис играешь? Настольный? Тоже нормально. Вот скажи, Миша, ты же не думаешь каждый раз, перед тем, как отбить шарик — куда и как протянуть руку, как поставить ракетку? Не думаешь же? Ты действуешь автоматически, инстинктивно, пользуясь наработанными за долгое время рефлексами. Рука сама тянется куда надо и совершает те действия, которые ты от нее хочешь. Твое желание в этот момент одно — отбить! Попасть на половину поля соперника и так, чтобы тот в свою очередь не сумел отбить. Вот и дом надо так чувствовать… Ладно, давайте расходиться, поздно уже.

Солнце мирно опускалось в океан. На закат можно смотреть долго. До тех пор, пока небо на горизонте не потемнеет, и не появятся звезды. Можно никуда не уходить и смотреть на звезды. Но они — всегда одни и те же, в отличие от заката. Он не бывает одинаковым. Вот и сейчас закат не такой, как вчера. Или горизонт изменился? И продолжает меняться, вспучиваясь острыми зубцами?

Сергей потряс головой и пригляделся. Неужели, какой-то корабль идет на их остров? И, судя по всему, не один. Быстро идут. Слишком быстро для грузового или прогулочного судна. Сюда бы бинокль или подзорную трубу. На худой конец — опто-зумер. Запросить, что ли, службу безопасности?

Не пришлось запрашивать. Из динамика переговорной пуговицы, прилепленной Сергеем к воротнику, донесся треск, и мужской голос убедительно произнес:

«Господин Комов, немедленно покиньте пляж и укройтесь в убежище! Опасность для жизни!»