Туда! И надеюсь, обратно...(СИ)

- Пит! – обрадовалась девочка, но тут же добавила «Ой», видимо увидела объект надругательства эксцентричного художника, отвечающего на все вопросы своим, философским «А вы когда-нибудь видели, как течёт река?» в моём лице. Наверное, я сейчас та ещё картина маслом… По крайней мере, ноги и руки покрыты не одним слоем земли, травы, глины, смолы и ёлочных иголок. Могу только представить, что у меня на мордочке, потому как шея Пита, от которой я не отрывалась во время путешествия, была испачкана. Хорошо ещё, что темно, а то, боюсь, тихое «ой» переросло бы в крик «зачем ты держишь на руках это чудовище?!».

- Что произошло? – спросил Пит, укладывая меня на траву. Спальный мешок он, видимо, пачкать не захотел.

- Мы услышали пушечный выстрел, и она рванулась, как… Остановить её…

- Невозможно, – кивнул он, стирая с моего лица такую полезную по мнению многих косметологов грязевую маску и не сводя с меня единственное, что чётко проглядывалось сквозь ночной сумрак – глаза, в которые хотелось нырнуть и поплыть, как по млечному пути куда-нибудь туда, на край Вселенной. – Это же Китнисс, – вернул меня из путешествия довольно раздраженный голос. – Упрямая, вспыльчивая, совершающая необдуманные поступки… Глупая.

Что?! Да… Т… Орр… Я к нему, можно сказать, практически с того света вернулась, а он… Он…

А он протянул Руте капсулу с порошком, попросив развести его в небольшом количестве воды.

Ну да, за этими тремя граммами в логово кровожадных профи лез он, а глупая я?! Зашибись! И они ещё что-то про нашу логику говорят.

Пит, будто не замечая искр, летящих в его сторону, преподнёс к моим губам открученную от фляги крышку, наполненную фиолетовой (или мне показалось?) водой. Но подозрительного цвета жидкость, я выпила, не сопротивляясь (зря что ли Пит своей жизнью рисковал?), и сразу же почувствовала, как становится лучше. Да… Капитолийское лекарство – это не наше нечто, к которому прилагается телефон врача и список возможных побочных эффектов величиной с «Войну и мир» (я имею ввиду не окончательный версию в четыре тома, конечно, нет, это было бы слишком, а только первый вариант романа, коротенький такой, где-то в тысячу страниц).

- Как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, наверное, – шепчу, так как голос на большее не способен, но после стольких часов молчания и это настоящий подарок. Х-х… Я изогнула в усмешке губы, с которых наконец-то упали не просто звуки, но буквы и даже вполне понятные слова. Вот теперь мы поговорим…

Я села, почти воткнувшись лбом в Пита, успевшего отстранится, и прошипела.

- Вот нафига ты туда полез? Кто тебя об этом просил? Совсем с головой не дружишь? Жить надоело?!!

- Зачем ты побежала в лес? – спросил он, ни капли не впечатлявшийся моей речью.

- Я… я первая вопрос задала, – поджала губы, надеясь, что в темноте мои чувства, будто отраженные через кальку на лицо, будут не так заметны.

- Зачем? – повторил он, не признавая мою пальму первенства, как аргумент.

- Да любит она тебя! – выпаливает Рута и пожимает плечами, поймав мой недовольный взгляд. – Это даже слепой заметит! А вот влюбленный нет… влюбленные, они такие глупые…

Я согласно покачала головой, стараясь ветром утихомирить вспыхнувшие щёки, в то время как тараканы в моей голове, уставшие от напряжения этого дня, схватили инструменты и начали петь смутно знакомую песенку.

Ты дурак, а я дура! Ура!

Скачет температура… А-а…

Но с тобой мы вдвоём до утра

Слегка утомлённые…

- Давайте спать, – прервал минуту неловкого молчания Пит. Девочка, будто только этого и ждавшая, кинулась к рюкзаку, из которого достала спальный мешок. – Тебе, конечно, не мешало бы помыться, но так как сейчас ты скорее заблудишься или утонешь, чем очистишься, то придётся подождать до утра… Солнышко.

Я что-то говорила по поводу того, что он мне нравится, и даже про то, что я его люблю? Забудьте! Теперь он меня просто бесит!

- Ещё раз так скажешь и о профи сможешь больше не беспокоится. Тебя убью я.

- Ооо… – протянул он как-то игриво-грустно. – Это будет смерть, о которой можно только мечтать… И в любом случае, ты будешь в своём праве. Это же Голодные игры.

И нам не дают об этом забыть.

Второй пушечный выстрел за этот день разбудил меня посреди ночи, вырвав из пучины кошмаров.

Открыв глаза и вглядываясь в темноту, я насколько могу глубоко пропускаю через себя комки ледяного воздуха, чтобы успокоить взволнованный и чрезвычайно непослушный в последнее время орган – сердце.

- Как думаешь, кто это? – спрашиваю Пита, с которым, не смотря на разногласия и споры, разделила один спальник. А всё из-за того, что я всё-таки решила пойти искупаться, Пит, защитничек мой, разумеется, вызвался пойти со мной, чтобы постоять на стрёме, или, чтобы посмотреть на меня полуголую – я до конца не поняла. Хоть он и отвернулся, отпустив шуточку по поводу того, что на меня всё равно куча народу смотрит, я уверена – он подглядывал. В общем, со всеми препирательствами, водными процедурами и пополнением запаса воды, мы вернулись спустя минут сорок, когда Рута уже спала, а будить её мне не позволила совесть, я и её и так сегодня достала.