Туда! И надеюсь, обратно...(СИ)

Ага, и чтобы исполнить этот план осталось совсем немного – убить Катона, Мирту, Лису, Цепа, убедить весь мир в том, что мы любим друг друга, разыграть сценку из «Ромео и Джульетта», ещё раз убедить весь мир, что мы любим друг друга, начать восстание, пережить квартальную бойню, продолжить восстание, начать войну, пережить семьдесят шестые голодные игры, закончить войну и убить нужного президента. Всего делов-то… Но мы же справимся! А почему? А потому, что два дебила – это сила!

Комментарий к Часть II. Игры. XI Вот как-то так...

====== Часть III. Победитель. I ======

И я умею даже там смеяться,

Где слабый духом выл бы от тоски!

Эдуард Асадов

- Китнисс!

- Не сейчас.

- Но…

- Нет.

И вот я вновь бегу сквозь этот чертов лес, изредка замирая, когда среди деревьев мелькает фантом маленькой девочки, и начиная бежать в два раза быстрее, чтобы вытолкнуть из памяти образ Руты.

- Китнисс, – выдохнул он уже более хрипло во время следующей секундной остановки.

- Пит, я не могу сейчас разговаривать!

Только бежать. Только вперед. Лишь бы не думать. Лишь бы не вспоминать.

- Хорошо, – прокаркал парень, присев на пень, около которого я притормозила, чтобы дать телу время восстановиться (и почему человеческие тела такие невыносливые? Мы ведь даже трех часов не пробежали!) – Можешь не разговаривать. Просто скажи, куда мы идём.

Вот именно – идём. Я бы даже сказала – тащимся. А должны бежать.

- К профи.

- Х-х… Так я и думал…

- Ещё бы ты по-другому думал – я же сказала, что буду мстить, а месть подразумевает убийство профи и… Орр…

Я отвернулась, чтобы не видеть этого грустно-укоряющего выражения лица.

Тоже мне… Мистер “Яникогонебудуубиватьпотомучтохочусохранитьсебя…”

- Вот только их лагерь в другой стороне.

“…иневажночтояуженеразубивалэтоведьнеповодчтобыменятьсвоюточкузренияивообще…”

Стопулечки.

Я внимательно осмотрела стоящие предо мной растения, но ничего подозрительного или отличающего этот кусок леса от тысячи других не нашла и повернулась обратно к Питу.

- В смысле – в другой стороне?

Он открыл рюкзак, порылся в нем, достал флягу, которую мучительно долго открывал и опустошал, а потом всё-таки снизошёл до ответа.

- В прямом.

- Нет, – и это не я сказала – мои ноги, которые не пожелали поверить в то, что они преодолели дистанцию в несколько километров зря, а я же покачала головой и ещё раз огляделась.

- Ну вот же, вот! Я помню этот клён!

- Это дуб, – поправляет меня Пит, окончательно растаптывая остатки моей мнимой адекватности.

Мда… как бы бредово это не звучало, но похоже, что у меня окончательно съехала крыша, которая и так последние два года держалась на волоске логики (да, полуженской-полутараканьей, но логики).

Слегка потеснив напарника, я присела на край пня, внемля ногам, вопившим о том, что они даже в кустики меня не понесут в ближайшие часы, и тому маленькому надоедливому таракашке, который являлся ярым фанатом Пита и всё время желал, чтобы я находилась как можно ближе к его кумиру.

- Я такая дура… Повела себя как идиотка и… – я усмехнулась. – И моя… Кхм… – сестра. – Мой друг сейчас бы сказал: «Ты уж определись, дура ты или идиотка!»

Пит обронил смешок, а я почувствовала, как его рука, обогнув спину, пристроилась на моем плече, вынуждая оное и все к нему прилегающее слегка напрячься.

- Ты не идиотка, ты просто…

- Дура.

- Девушка.

Одно другому не мешает.

- Просто смерть Руты выбила тебя из колеи.

- Вот, – именно этого я и не понимаю. – Как? Откуда такие эмоции, чувства? Я ведь её даже толком не знала! Вообще ничего о ней не знаю. – Кроме того, что она любит песнопения. – Вот ты знаешь, какой у неё любимый цвет, а?

- Ты же не думаешь, что это знание поможет её воскресить?

- Нет. Конечно, нет, но… – Моя душа выдавливала из меня то улыбку, то слезу и мешала выбрать из кучи мыслей, стучащих по решетке и требующих, чтобы их отпустили на волю, одну-единственную, верную. – Нет… Это так… просто одной сумасшедшей хочется знать какого цвета… новый отпечаток, оставленный на её сердце.

- Я думаю, что он белый, – нарушил Пит несколько минут молчания и затейливого щебетания птиц. – Такой же чистый как Рута.

А в этом что-то есть…

- И если тебе от этого будет легче, то могу сказать свой любимый цвет, – предложил парень.

- Не надо, – улыбнулась я на автомате и тут же прикусила язык. Его рука мгновенно слетела с моего плеча, а мне пришлось, чтобы он не подумал, что я оправдываюсь, повернуться и сказать ему прямо в глаза. – Я и так знаю твой любимый цвет. Оранжевый.

Уточнить или все же не стоит? Хотя… А! Ладно! Всё равно Штирлиц из меня никакой.

- Цвет заката.

- Откуда?.. – выдохнул Пит, на что я лишь многозначительно выгнула бровь и прищурившись спросила.

- А какой у меня любимый цвет?

Да, знаю, что это не честно, однако мой язык – это некое подразделение организма, подчиняющееся только мозгу, который очень редко бывает включен, так что… сами понимаете…

- Желтый.

- Откуда?..

- Ты же у нас Солнышко…