Туда! И надеюсь, обратно...(СИ)

«И в-третьих! Осталось-то – убить троих... или четверых – зависит от настроения... трибутов, ты справишься! Я в тебя верю!»

Правда?

«Эм... Поберегись! Катон за спиной!»))

Подчиняясь неведомому приказу, я развернулась кругом. Сзади, как и спереди, было пусто. Если, конечно, не считать труп, который, по-видимому, пока никто не собирался забирать.

((Я поняла! Она сбежала, потому что проспорила! Вот... зараза!.. Любимая...))

Протяжно выдохнув, я продолжила путь к рогу, где у зияющего темной пустотой отверстия, лежало тело Катона. Именно – тело, не подававшее никаких признаков жизни.

Его кто-то?..

Я в который раз за последние две минуты огляделась вокруг. По-прежнему никого не было.

Что же с ним произошло?

Причина не может быть в ране. Да какая там рана? Мирта его так – слегка задела! Он эту царапину вообще не должен был заметить! Профи он в конце концов или не профи?

Что же?..

Я подошла ближе и присела на корточки, всматриваясь в его грудь. Никак не могу понять, поднимается она или нет? Кажется... да, но раз в несколько секунд воздух вокруг меня сгущается, и перед глазами все плывет, то вправо, то влево, то наискосок, так что, лежи передо мной камень, я бы с вероятностью до девяносто пяти процентов сказала бы, что он дышит.

Пришлось делать то, чего делать совсем не хотелось – наклоняться и прижимать ладонь к его сонной артерии. И толи сердце Катона действительно не билось, толи я не туда ткнула, но пульсации под подушечками пальцев не ощущалось.

Неужели он...

Да какая мне собственно разница? Умер – без сознания? Главное, что не шевелится.

- Ты же не против? – поинтересовалась я, запуская руки в его карманы. Он, разумеется, не ответил. А молчание – что? Знак согласия. Обожаю это.

Помню, как ещё в детстве, подбегала к спящему папе, что-нибудь шепотом у него спрашивала и со спокойной совестью шла смотреть мультики.

И тут произошло то, чего я никак не ожидала и даже не могла ожидать! О, нет... лучше бы Катон открыл глаза, лучше бы я сразилась с ним, чем услышала этот (хотелось бы мне сказать «незнакомый», но я абсолютно точно была уверена в личности его обладателя) голос.

- Это ищешь?

Не знаю, что удержало меня от того, чтобы сесть, прижав к груди коленки, и заплакать, не знаю, как мне удалось разогнуть те самые коленки, чтобы встать и повернуться лицом к источнику звука, но точно знаю, почему я чуть не наступила на парня из второго дистрикта – просто хотела оказаться подальше от силы, мощи – угрозы, что источал Цеп.

А он что здесь делает? И на кой черт ему сдался мой (мой!!!) антидот?

- Если ты здесь, значит тебя здесь быть не должно, – пробормотала я и дёрнулась в сторону – мне показалось, что он двинулся на меня, но нет – скорее всего, он просто вздохнул, видимо, бедняга, ещё ни разу не сталкивался с детенышами моей любимой логики, которая никак не могла угомониться. – Тебе не нужно здесь быть, у тебя же нет пары!

Он ни единой черточкой лица не показал, что испытывает какие-то чувства, только глаза горели адским пламенем, грозящим нагреть до красна и расколоть на мелкие частицы каменную маску, которая пугала меня гораздо больше, чем любой, даже самый звериный оскал Катона.

- Точно. – Сказал, будто гвоздь забил. Ага, в крышку моего гроба. – Не скажешь, кого я должен за это «поблагодарить»?

Прежде, чем я успела даже подумать о Руте, об иглах, что её проткнули, о распорядителях, что её убили, мой рот... зараза! Предатель! Павлик Морозов местного разлива!.. выпустил на свободу птичку, крикнувшую «меня».

- Это я во всем виновата, – продолжила чирикать птичка, не обращая внимания на мои внутренние самобичевания. – Я не смогла её спасти. Я даже не успела с ней попрощаться... Тебе следует «поблагодарить» меня.

Цеп ничего не сказал. Ни вполне логичного «с удовольствием», ни достаточно абсурдного «спасибо». Он молча кинул в мою сторону... флакон, который я на автомате поймала.

- Только ради Руты.

Я облегченно кивнула, осознавая, что всё – сегодня мне больше не придется ни с кем сражаться – только со временем, которого, судя по надвигающимся предрассветным сумеркам, осталось немного. Но мимо смилостивившегося трибута я, не смотря на желание убраться отсюда куда подальше, шла медленно, как мимо медведя в зоопарке (ненавижу зоопарки) – он вроде в клетке, но с другой стороны, ты не знаешь того человека, что делал эту клетку, так что лучше не провоцировать. А отойдя от Цепа на достаточно безопасное расстояние к своему удивлению остановилась и обернулась – мне хотелось что-то сказать, как-то отблагодарить. Именно сейчас. Больше мы с ним не увидимся. Об этом говорило не только внутреннее чутье, но и логика, а когда я повернулась, ещё и глаза.

Я как будто знала, что сейчас произойдет.

Цеп вместо того, чтобы сделать хоть что-то полезное, провожал меня взглядом, тем самым выпустив из виду не такого уж бессознательного, как нам того хотелось, Катона, стоящего за спиной моего спасителя в позе восставшего из могилы зомби.