Туда, куда не летают совы (СИ)

А Малфой сидел и не мог вдохнуть. Мир перевернулся, и теперь бравый гриффиндорец, победитель Темного Лорда, напоминал собственную тень. Это был не тот человек, с которым брал азарт в соперничестве. Не было желания его приструнить, поставить на место. Не Герой, не спаситель. Он вызывал жалость. И так не должно быть. Есть же какие-то прописные истины: небо-голубое, в Хогвартсе-четыре факультета, а Поттер - горячий защитник всех обиженных.

Драко не мог заставить себя подначивать Поттера. Это были бы не насмешки, не третирование и издевательство. Это было бы настоящим насилием. А тот, кто использовал Круцио не по своей воле, не смог бы заставить себя повторить это. Малфой не мог с этим жалким, полуживым созданием исполнять то, ради чего его вытащили из тюрьмы. Впрочем, Поттер был безразличен к чьим бы то ни было душевным метаниям.

Зато он был послушным. Они ни разу не отказал Малфою, если тот заявлял, что нужно в магазин, в аптеку, и “ради Мерлина, в конце концов, приобрести домашнего эльфа, а с Грейнджер я сам разберусь!”. Он безропотно шел, и беспрекословно выкладывал деньги. Но самое поганое, что абсолютно не было нужды проверять, где находится граница его покорности. Там же, где начинается его равнодушие. Он не спорил, не знал, что ему хочется. Говорил мало. Быстро уставал. Драко чувствовал себя сиделкой при умирающем пациенте.

В очередной приход Грейнджер и Уизли, слизеринец заперся на целый день в своей комнате. Он был в отчаянии. Живой ум изобретателя, неутомимого исследователя, любителя загадок и головоломок, бился в ненормальной, вязкой атмосфере дома, разбивался о каменную непробиваемость безразличия. Он метался. Малфой не мог просто так смириться с непосильной задачей. И не так изворачивался. Но дать самому себе объяснение, зачем это надо, не мог. Ему-то что? Осталось месяцев 10, и он сможет идти куда хочет. Никаких ограничений, никакого поводка. Просто потянуть время. Но не мог. Он находил в своем освобождении вызов своей гордости, и уж тут не пассануть. Он - Малфой, а они всегда верны себе.

*

Это был тоскливый дождливый день мая. У гриффиндорца в очередной раз была мигрень, поэтому все планы на вылазку в Косой переулок летели к дракклу под хвост. Драко уже приготовился провести весь вечер на кровати с книгой. Только не забыть дать указания Побби про ужин, домовиха слушается его лучше, чем хозяина дома. Но проходя мимо комнаты Поттера услышал тихой оклик.

Блондин замедлил шаг и заглянул в приоткрытую дверь.

- Драко? - тихо позвал его Гарри, - Занят?

- В ближайший год - нет.

- Посиди со мной, - не предложение - просьба. Ему так больно, что это даже вытащило его из привычной скорлупы апатии.

Малфой молча опустился на кровать рядом.

- Расскажи мне что-нибудь… расскажи… о родителях… - шепот на уровне бреда.

- Что тебе о них рассказать? - говори, говори, Гарри, два месяца почти полного молчания любого сделают святым.

- Главное… у меня никогда не было… не представляю… - боль просто ужасная; бездумно хватается за руку как за спасительную соломинку,- Куда бы они меня водили? Что бы мы делали?

И Малфой впервые в жизни не оттолкнул. Сжал ладонь покрепче. И стал рассказывать. Про магический заповедник в Хайленде, куда ездил ребенком. Про первый полет на метле. Про павлинов, которых отец подарил матери на годовщину свадьбы. Про рождественские елки в Мэноре. К концу рассказа Гарри уже забылся сном, не размыкая рук.

*

Первая ночь прошла как череда постоянно повторяющихся картинок. Уизли-авроры-Уизли-авроры-Уизли. Драко расспрашивали обо всем, что могло побудить Гарри к самоубийству, все малейшие детали. Он в ответ расписывал утро поминутно, но так и не смог объяснить, что это не было сюрпризом. Это было спланировано.

Вторая ночь прошла без сновидений. Блондин упал, не раздеваясь, в их общую постель, уткнулся носом в подушку, которая еще хранила его запах, и усталость взяла свое.

Третья ночь была адом. Пришло осознание, что это-всё. Всё. Он навсегда обречен спать здесь один. Он не мог заставить себя лечь в эту кровать. И не мог заставить себя спать где-то в другой комнате. Во всей Вселенной не было более родного места.

*

Поттер отказал всего раз.

- Я не пойду в Мэнор.

- Поттер, это мой дом! А я даже не знаю, в каком он состоянии! - после смерти отца, и высылки матери из Великобритании, он оставался единственным наследником.

- Нет.

- Почему?!

- Плохие воспоминания, - развернулся и ушел. Разговор окончен. Больше из него не вытянешь ни слова. До вечера гриффиндорец не появлялся из своей комнаты.

Малфой был разочарован. Он и сам не стремился в изуродованный, оскверненный Темным Лордом дом. Но это был шанс вытащить Гарри из его брони. Извлечь из него хоть какие-то эмоции. Но именно их Герой и боялся.

*

- Поттер, как ты умудрился заболеть в такую жару? - Драко рассматривал батарею пузырьков на тумбочке. Гарри практически не помогали какие-либо зелья.

Гриффиндорец тяжело дышал, мокрые пряди прилипли ко лбу. Драко взял у появившийся домовихи мокрое полотенце и положил его на лоб Гарри.