Туфельки для мамы чемпиона (СИ)

На лифте поднялись на высоту примерно третьего этажа. Дальше пешком. Лестница становилась всё уже. И вот впереди просвет и выход на смотровую площадку.

Гигантская площадь перед собором. Великий Рим сверкает крышками. Громадина Замка Святого Ангела сбоку. Зелёные сады Ватикана. Река, медленно несущая мутные воды.

Беата вдохнула полной грудью. Чистый восторг! Солнце, синь неба, охра окрестных строений. И тёплые сильные ладони на её плечах. — Принцесса, тебя надо рисовать, ты чудесна! — тихо, так, чтобы только она слышала. И тёплые губы касаются шеи под ухом.

Они спустились, забежали на Ватиканскую почту и отправили открытку себе на адрес Беаты, в Гданьск тёте Касе и тётке Роберта.

Довольные, уселись в уличном кафе у реки. Что можно есть в Италии? Пасту, конечно. Фетучини с криветками в сливочном соусе и лазанья. Лёгкое белое вино. Впрочем, голова кружилась совсем не от него. Пьянило солнце и свобода. Искрило желание.

Казалось, что ноги уже не должны были держать, но посидев в кафе, они осилили путь до отеля пешком. Купили в лавочке на первом этаже бутылку красного сухого вина и пахучей свежей клубники. Сначала взяли один лоточек, но переглянувшись, схватили ещё два.

Поднялись в номер и рухнули с размаху спиной на широкую кровать.

Будить их на рейс не пришлось. Они так и не уснули. Выходить нужно было в четыре утра. Роберт просто попросил принести в номер две большие чашки кофе с булочками.

Обратно управление было на втором пилоте. Ветер попутный. Роберт вышел из кабины. Встал за шторкой. Не хотел привлекать к себе внимание. Бортпроводники в хвосте готовились к обслуживанию.

Беата почувствовала его взгляд. Выскользнуа из кресла. И оказалась прижата к стене мощной мужской фигурой. Его ладонь в её волосах, губы тёплые и требовательные. Будто не было целой ночи несколько часов назад. Роберт выпустил её из своих рук. — Скоро садимся. У нас ещё целое воскресенье. И лоточек римской клубники.

_____

*речь о Папе Римском Иоанне Павле II

Глава 54

54.

Традиционное празднование дня рождения авиакомпании предполагало появление семьями. Сотрудники брали с собой свои вторые половины, если хотели. Намечалась небольшая официальная часть, банкет и танцы, потом развлечения на любой вкус: от бильярда до караоке.

Роберт не знал, как подобрать слова, чтобы позвать с собой Беату. Не был уверен, решится ли она на публичное появление рядом с ним среди огромного количества его коллег и начальства.

В том, что её не напугать галунами и лампасами, он понимал. Женщина, чьими крестным родителями были бывший президент и его супруга, чей муж был послом их страны, не растеряется и не будет чувствовать себя Золушкой на балу. Его принцесса как никто заслуживала этого бала. А как говорила фея-крестная, очень вредно не ехать на бал, особенно если ты этого заслуживаешь. И Тухольский решился.

— В ближайшую субботу намечается корпоративное мероприятие. Вечером. У меня рейс только в воскресенье, — начал Роберт. — Куда рейс? — оторвалась от книги Беата. — В Афины. Роберт удивился, что Беата ничего не сказала про корпоратив. Только про рейс. — Беть, я хотел предложить тебе пойти со мной. Если ты хочешь, разумеется.

Боже! Как сложно то! Будто по минному полю. Даже хуже. Роберт знал, что это. Однажды в Африке они бежали к стоящему на полосе самолету через заминированный участок.

Беата молчала.

Она услышала все ноты его сомнений в голосе. Все его страхи. Сейчас, спустя два месяца после их новой встречи, до неё дошло, что каждый из них в свое время считал себя недостойным внимания другого.

Роберт стеснялся бедности своей семьи, их низкого положения. Она считала себя не очень умной и недостаточно красивой для него. Появиться рядом с Робертом публично — это важный шаг для него в первую очередь. Ведь это его коллеги. Люди, которых он уважает и чьим мнением дорожит.

— Что за мероприятие? — Беата поднялась из кресла, пересела к Роберту на диван, положила голову ему на плечо. Тухольский выдохнул. Не отказала. — Обычно это официальная часть. Мужчины в форме. Женщины в вечернем. Вручение профессиональных наград. Потом банкет. Дальше танцы и фейерверк, — он гладил подушечкой большого пальца центр её ладони.