Туфельки для мамы чемпиона

Беата очнулась от своих мыслей. Обернулась. Столкнулась с его потемневшим взглядом. Какие же у него глаза интересные! Ни у кого больше она не видела таких. Цвета балтийского янтаря. Рука сама потянулась к его седым вискам. Ему же тридцать восемь. Что он пережил?

Пальцы закрылись в густую каштановую шевелюру. Роберт не шевелился. Только глаза двигались по её лицу, словно лаская.

Он аккуратно забрал у неё бокал. Сам сделал из него большой глоток. Поставил на барную стойку. Притянул Беату к себе, впечатав в грудь, обхватил ладонями лицо. Поцеловал осторожно, словно пробуя губами. Беата всхлипнула, прижалась ещё сильнее. Никакое вино не нужно. Роберт пил её дыхание, ловил губами стон. Чувствовал, как она дрожит в его руках.

В его голове мелькнула фраза, брошенная когда-то Красицким. "Ты променял это чудо на Маринку?". Чудо. Вот правильное слово! То, что в его руках таяла Беата Торочинская, это великое чудо. Видно он большой счастливчик, раз ему дают второй шанс.

Глава 48

48.

Роберт разглядывал Беату. Она выключилась у него на плече. Как тумблер переключили в положение "off". Глаза закрыты. Дыхание ровное. Светлые волосы отросли. В январе у неё была стрижка. Кожа нежная. Спящей она выглядела ещё моложе. Его принцесса.

Он ей потом расскажет про Бялошевского. Как у него разом отозвали диссертацию, обнаружив там большой процент плагиата, отказали в кредите, документы на который он собирал три месяца, нашли долги по налогам и выставили пени колоссальных размеров и отобрали водительские права за неоплаченные штрафы.

И вдобавок на столе у его тестя, а по совместительству его шефа и главного редактора еженедельника, появилась распечатка его смс-сообщений. Там были и сообщения двум любовницам, и общение с конкурентами, и обсуждение с ними плана поглощения издания и марионеточного редактора в его лице.

Жизнь ещё вчера успешного и скандального журналиста Франтишика Бялошевского трещала по швам и шла ко дну, как утлое суденышко. Стараниями Адама Мицковского. Впрочем, Адам же ничего не выдумывал. Он просто собрал информацию. И предоставил в нужной форме.

Роберт лежал на диване, обнимая Беату, и думал, как же легко сломать человека. Достаточно нажать на кнопки "родные люди", "карьера", "любовь", "долг" и человек гнется. А чаще просто не выдерживает. А его девочка не должна этого испытывать.

Похоже, будить Беату звонками планового отдела становилось традицией. Она снова услышит, что он должен быть на работе. Хорошо, что и у неё есть свое собственное дело. А у него — шанс задержать её в своём доме ещё хотя бы на сутки. Рейс в Лиссабон завтра в шесть. Брифинг в четыре двадцать. Почти целая ночь впереди.

— Во сколько тебе выходить? — сонная Беата снова спохватилась. Завозилась в поисках одежды. — Не вставай. Я уеду около четырёх. Ключи около зеркала. У нас ещё вагон времени. Спи. — Нееет, я теперь не усну. Как ты так живёшь? Будто вне времени. — Сначала было сложно. Потом привык. Роберт рассеянно проводил ладонью по её волосам.

Беата слышала, как идёт секундная стрелка на его часах. Думала о том, как это много — несколько часов. Особенно если в секундах. Каждая — как грань бриллианта, приносит новое ощущение. Сейчас вот от его тёплой ладони. А следующая — от дыхания ей в макушку. Потом от его горячей кожи, которую тянет погладить кончиками пальцев.

Она и не знала, что способна так загораться. И так впитывать ощущения. Не узнавала себя в этой молодой женщине, выгибающей спину, как кошка, и тянушейся губами к своему мужчине.

В середине мая уже рано светает. Роберт вышел в зябкие утренние сумерки. Завёл машину. По привычке проверил собственные ощущения, которые его никогда не подводили. Предвкушение радости. Как перед первыми полётами.

В Лиссабоне он забежал в Дьюти фри. Купил португальский шоколад Адаму, мармелад из маракуйи с Мадеры и вкуснейший знаменитый десерт с яичным заварным кремом Паштейш для Беаты.

Не стал звонить из аэропорта. Приехал. Встал перед воротами.

Впервые в жизни дом встречал его горящими окнами. Женский силуэт за занавеской.

Он вспомнил, как заглядывал когда-то в чужие окна. Как представлял жизнь в домах соседей. Сейчас окна горели. И там внутри была она.

Удержать бы эту птицу в руках. Не спугнуть.

Глава 49

49.

Беата не спала так сладко уже давно. Проснувшись, не обнаружила Роберта. Не мудрено. Его самолёт вылетел пятнадцать минут назад. С этой стороны от аэропорта самолёты не взлетали и не садились. Полоса развёрнута по-другому. А было бы интересно посмотреть на это со стороны. Вот и ещё один пунктик к списку "спросить у Роберта".

На кухне она обнаружила букетик садовых нарциссов и записку: "Жабка, я улетел! На крыльце к 7.00 должны быть булочки и молоко. Рейс туда-обратно. Не скучай. Целую. Робин-бобин" и смешной улыбающийся самолётик пририсован.