Тугая струна

– Обычно мы не пускали ее никуда, если на следующий день нужно было в школу.

– Но тогда мы сделали исключение.

– Джеко Вэнс.

– Да, ее герой.

– Он открывал у нас в городе новый бар для своих поклонников.

– Обычно мы бы ни за что не отпустили ее в бар.

– Ведь ей едва четырнадцать исполнилось.

– Но мама Керри отправилась с ними, вот мы и решили, что все будет в порядке.

– Все и было в порядке.

– Она вернулась домой вовремя, как нам и пообещала мама Керри.

– Вернулась, полная впечатлений, наша Стейси. Он подписал ей фотографию.

– Сам подписал. Ей лично.

– Она взяла эту фотографию с собой. Когда ушла…

На какое-то время наступила тишина: Кении и Дениз пытались справиться с горем.

Кэй воспользовалась этой заминкой:

– Какой она была после этого их похода?

– Она была очень возбужденной – так ведь, Кении? Для нее это было словно сон наяву: поговорить с Джеко Вэнсом.

– У нее и правда получилось поговорить с ним? – Кэй постаралась, чтобы ее вопрос прозвучал небрежно. С каждой беседой подмеченное ею сходство, казавшееся вначале таким расплывчатым, приобретало все более четкие очертания.

– Ходила потом как помешанная, – подтвердил отец Стейси.

– Ей всегда мечталось попасть на телевидение, – они снова заговорили наперебой.

– Ваши из полиции решили, что она сбежала в Лондон, чтобы попытать счастья в шоу-бизнесе, – пренебрежительно сказал Кении. – Исключено. Только не Стейси. Она же была разумная девочка. Она соглашалась с нами, что сначала нужно хорошо закончить школу, получить аттестат, а там видно будет.

– Она могла бы пробиться на телевидение, – в голосе Дениз снова послышалась печаль.

– Такая хорошенькая.

Кэй поспешила с вопросом, пока они опять не распереживались.

– Она сказала вам, о чем они говорили с Джеко Вэнсом?

– Только что он держался с ней очень дружелюбно, – ответила Дениз. – Думаю, вряд ли он стал бы говорить ей что-то особенное, а, Кении?

– У него просто не было времени проявлять к кому-то интерес. Он очень занятой человек. Десятки, нет, сотни людей хотят получить от него автограф, перекинуться словечком, вместе сфотографироваться.

Эти слова повисли в воздухе, словно напоминая о чем-то.

– Сфотографироваться? – рассеянно повторила Кэй. – Стейси с ним вместе фотографировалась?

Оба согласно кивнули,

– Мама Керри сняла их.

– Я могу взглянуть на эту фотографию? – сердце Кэй принялось бешено стучать, а ладони вспотели.

Кении вытащил из-под журнального столика пухлый альбом непонятного цвета. Привычной рукой быстро пролистал его до последней страницы. Там, увеличенный до размера восемь на десять дюймов, помещался нечеткий снимок группы людей, окружавших Джеко Вэнса. Ракурс был выбран неудачно, лица расплылись, видные как будто сквозь марево. Но девочка, стоявшая рядом с Джеко Вэнсом, которой он, без сомнения, что-то говорил, положив ей руку на плечо и слегка склонив к ней голову, девочка, смотревшая на него обожающим взглядом преданной собачонки, вне всякого сомнения была Стейси Бертон.

Разговор с сержантом розыскной службы Крис Девайн прошел совсем не так гладко, как рассчитывал Уортон. Когда он позвонил к ней на работу, выяснилось, что она взяла отпуск ввиду постигшей ее утраты, написав заявление в тот самый день, как связалась с ними по телефону. Первый раз Уортон столкнулся с кем-то, кто, по-видимому, искренне горевал о смерти Шэз Боумен. Печальную новость ее безутешным родителям сообщил другой офицер.

Когда Крис перезвонила по сообщению, оставленному им на ее автоответчике, Уортон уже приехал в Лондон, где беседовал с Вэнсом и его женой. Так что договориться о встрече сразу же вслед за тем у нее на квартире оказалось совсем не сложно.

Коп внутри него сейчас же проникся симпатией к Крис Девайн, лишь только она открыла дверь и приветствовала их словами: «Надеюсь, вы прижмете к ногтю сукина сына, который это сделал». Его ни капли не обеспокоила выставка художественных фотографий красивых женщин, которыми были увешаны все стены. В прежние годы ему случалось работать с лесбиянками, и, при прочих равных, он считал, что с ними гораздо проще иметь дело, чем с большинством нормальных женщин на полицейской службе. Его напарник был настроен менее благодушно, он постарался сесть лицом к застекленной стене современного многоквартирного дома, выходившей на старинную церковь, сиротливо маячившую в самом сердце Барбикана.

– Я тоже на это надеюсь, – сказал он, опускаясь на комкастое футоновое покрытие тахты и удивляясь, как это люди вообще ухитряются на таком спать.

– Вы уже встречались с Джеко Вэнсом? – спросила Крис, даже еще не усевшись как следует в большом кожаном кресле напротив.

– Мы вчера разговаривали с ним и его женой. Он подтвердил то, что мы уже знали от вас, – о визите к нему констебля Боумен утром того дня, когда ее убили.

Крис кивнула, откидывая с лица густые каштановые волосы:

– Мне Вэнс сразу показался типом, который всегда все записывает.

– Так в чем же было дело? – спросил Уортон. – Почему вы помогали констеблю Боумен выдавать себя за сотрудника лондонской полиции?

Складка между бровями Крис сделалась глубже.

– Простите, не поняла вас?