Тугая струна

– Тогда ведь о многом умолчали, да? – вмешалась Кэй. Ее хорошенькое сосредоточенное личико, выражавшее любопытство, напоминало Шэз маленького грызуна, ужасно милого, но с острыми зубками. – В газетах намекали на ужасные вещи, но не вдавались в подробности.

– Можешь мне поверить, – повторила Шэз, глядя на половинку своего цыпленка и ругая себя, что не взяла вместо него что-нибудь вегетарианское, – знай ты, о чем речь, тебе вряд ли захотелось бы выяснить подробности. Если интересно, поищи в Интернете, там все это есть. Их не смущают такие вещи, как приличия и пожелания властей, чтобы все было шито-крыто. Уверяю вас, если, прочитав, через что пришлось пройти Тони Хиллу, у вас не появилось бы сомнений насчет того, стоит ли вообще всем этим заниматься, значит, вы куда храбрее меня.

На секунду все примолкли. Потом Саймон наклонился вперед и проникновенным голосом произнес:

– Но ведь ты поделишься с нами, правда же, Шэз?

Он всегда приезжал за пятнадцать минут до назначенного времени, потому что знал, что и она будет на месте раньше. Неважно, на кого падал его выбор, они все приходили раньше времени, потому что были уверены, что он – Румпельштилъцхен, который сможет превратить в золото сухую солому их жизни.

Донна Дойл – теперь уже не очередная, а скорее последняя – не оказалась тут исключением. Лишь только ее силуэт замаячил в полумраке автомобильной стоянки, в его ушах снова раздались звуки, нелепой детской песенки: «Джек и Джилл пошли на горку зачерпнуть воды ведерко…»

Он тряхнул головой, чтобы прогнать мелодию, как водолаз, стряхивающий с себя водяные струи и выбирающийся на коралловый риф. Он смотрел, как она идет к нему, осторожно пробираясь между шикарными машинами, оглядываясь по сторонам. Ее лоб пересекала беспокойная морщинка, словно она не могла понять, почему выставленные локаторы никак не выведут ее точно к нему. Он заметил, что она постаралась выглядеть как можно лучше. Форменная школьная юбка явно подвернута на талии несколько раз, чтобы показать стройные ноги. Школьная блузка расстегнута на одну пуговицу ниже, чем родители и учителя разрешают это делать в общественном месте. Спортивная куртка накинута на плечо, под ней прячется школьная сумка. На лице больше косметики, чем накануне, и от этого лицо выглядит старше, и коротко стриженные волосы ее неестественно блестят, отражая огни парковки.

Когда Донна почти поравнялась с ним, он рывком открыл дверцу машины со стороны пассажира. Неожиданный свет, вырвавшийся из салона, заставил ее подскочить на месте, несмотря на его невозможно красивый профиль, тут же обозначившийся угольной чернотой в светлом прямоугольнике. Но он уже опустил стекло и сказал: «Залезай и садись, а я расскажу тебе, в чем заключается мое предложение» – так, как будто продолжил начатую беседу.

Донна секунду поколебалась, но бесхитростное выражение этого известного всей стране лица не оставляло места сомнениям. Она скользнула на сиденье рядом с ним, и он нарочно постарался сделать так чтобы она заметила, как избегает он смотреть на оголившееся от ее движения бедро. До поры до времени лучшей тактикой было целомудрие. Ее обращенная к нему улыбка была одновременно кокетливой и невинной, когда она произнесла:

– Сегодня утром, когда я проснулась, моя первая мысль была, что все это мне приснилось.

В ответ он снисходительно улыбнулся.

– Мне все время это кажется, – сказал он, укладывая очередной ряд кирпичей в притворный фундамент фальшивого взаимопонимания. – Я боялся, что у тебя возникнут сомнения. Существует множество достойных занятий, более общественно полезных, чем телевидение. Поверь, я знаю, что говорю.

– Но ведь и вы приносите пользу обществу, – убежденно сказала она, – я имею в виду благотворительность. Звезды могут собирать на нужды благотворительности такие огромные деньги именно потому, что их все знают. Люди платят, чтобы взглянуть на них. Иначе никто не стал бы раскошеливаться. Я могу стать одной из них. Быть как они.

Несбыточный сон. Или, вернее, кошмар. У нее никогда не вышло бы стать такой, как он, хотя об истинной причине, почему это так, она понятия не имеет. Люди, подобные ему, встречаются в жизни настолько редко, что можно счесть это доводом в пользу промысла Божьего. Он благосклонно улыбнулся, как папа с балкона Ватикана. До сих пор он ни разу не ошибся, нажимая только на нужные клавиши.

– Ну что ж, может быть, я и смог бы помочь тебе в самом начале, – сказал он ей. И Донна ему поверила.

Она была тут, одна, готовая слушаться его, в его машине, на подземной парковке. Увезти ее, пока она не опомнилась, и исполнить задуманное?