Тугая струна

Мы взяли интервью у безутешного Джеко в больнице, где он поправляется после ампутации руки, которой раньше метал копье. Лежа на больничной койке, он сказал: «Я освобождаю ее от обязательств. Я уже не тот человек, за которого она согласилась выйти замуж. Нечестно требовать от нее, чтобы все было как раньше. Я не могу теперь обеспечить ей ту жизнь, на которую мы оба надеялись, а самое главное для меня – это ее счастье.

Я знаю, ей сейчас тяжело, но пройдет время, и она сама согласится, что я был прав».

Теперь, если Джилли когда-нибудь попытается опровергнуть его версию происшедшего, она не сможет сделать это без того, чтобы показаться в глазах всех законченной дрянью.

Джеко выжидал, подыгрывая Мики, изображая, что разделяет предложенную ею дружбу. Потом, когда ему показалось, что подходящий момент настал, он ударил, как гром среди ясного неба:

– Отлично, и когда же теперь расплата? – при этом глаза его, не отрываясь, смотрели ей прямо в лицо.

– Расплата? – недоуменно повторила она.

– История о моем самопожертвовании, – сказал он, вкладывая в слова всю иронию, на какую был способен. – Разве ваши коллеги не называют такие басни «девятидневным чудом»?

– Называют, – кивнула Мики, продолжая механически переставлять принесенные ею цветы в высокой вазе, которую выпросила у медсестры.

– Сегодня – десятый день, как новость появилась в газетах. Джеко и Джилли снова никого не интересуют. И вот я интересуюсь, когда мне предъявят счет и скажут, когда платить.

Голос его звучал ровно, но стоило посмотреть в глаза, как казалось, что заглядываешь в самую ледяную пропасть.

Мики решительно тряхнула головой и присела на край кровати; лицо ее было спокойно. Но он понимал, что в уме она лихорадочно просчитывает варианты, как себя с ним вести.

– Не уверена, что вполне правильно вас понимаю, – она тянула время.

В улыбке Джеко мелькнула снисходительность.

– Перестаньте, Мики, я не вчера родился. Учитывая сферы, в которых вы вращаетесь, вы должны быть настоящей пираньей. В ваших кругах не принято делать одолжение, если не уверен, что день расплаты не за горами.

Он видел, как она хотела было соврать, но тут же отказалась от этой мысли. Подождал, пока она задумалась, не сказать ли ей правду, но и это тоже отвергла.

– Я согласна подождать, пока нарастут проценты, – попробовала она уклониться.

– Так вот, значит, что вы задумали, отлично, – беззаботно сказал он. Неожиданно его левая рука выбралась из-под одеяла и сжала ее запястье. – Но я думал, что вам с подружкой что-то нужно до зарезу именно сейчас.

Пальцы его большой руки сомкнулись на ее запястье. Четко проступила рельефная мускулатура предплечья – разительное напоминание о том, чего он лишился. Ее руке не было больно в кольце его пальцев, но она чувствовала, что вырваться из него так же невозможно, как из браслета наручников. Мики перевела глаза со своего запястья на его неумолимое лицо, и он увидел, как на мгновение ее охватил страх при мысли, что скрывается за его непроницаемым взглядом. Он заставил себя изобразить слабую улыбку, и это мгновение кануло в небытие. Он смотрел на свое отражение в ее глазах, и сейчас в нем уже не было ничего зловещего.

– Как вам такое в голову пришло! – сказала она.

– Связи есть не только у журналистов, – с легким презрением парировал Джеко. – Когда вы начали проявлять ко мне интерес, я ответил тем же. Ее зовут Бетси Торн, вы вместе уже больше года. Официально она считается вашим личным помощником, но кроме того она еще и ваша любовница. На Рождество вы купили ей в подарок часы в ювелирном магазине на Бонд-стрит. В позапрошлые выходные вы сняли номер на двоих в маленьком отельчике поблизости от Оксфорда. Каждый месяц двадцать третьего числа вы присылаете ей цветы. Я могу продолжить.

– Случайные совпадения, – сказала Мики. Ее голос звучал холодно. Кожа запястья под его пальцами горела как от ожога. – И вас это не касается.

– Точно так же, как и журналистов, пишущих для светской хроники, да? Но они копают, Мики. И докопаться им – лишь вопрос времени. Вы сами прекрасно это понимаете.

– Они не могут найти то, чего нет. – Она твердо решила стоять на своем, словно все сказанное – просто враки.

– Найдут, – пообещал Джеко. – И вот здесь я бы мог оказаться полезен.

– Предположим, я бы и вправду нуждалась в помощи… что вы могли бы тогда для меня сделать?

Он выпустил ее руку. Вместо того чтобы тут же отдернуть ее и потереть запястье, Мики позволила руке лежать там, где он ее оставил.

– Экономисты говорят: хорошие деньги вытесняют зло. То же самое с журналистами. Вы должны знать это. Дайте им сюжет поинтересней, и они бросят копаться в вашем грязном белье, стремясь выудить сенсацию.

– Допустим, не спорю. И что вы придумали?

– А как насчет «Романа в больничной палате: герой Джеко и тележурналистка»? – он вопросительно поднял бровь.

Мики подумала, что, наверное, в юности он специально разучивал этот жест перед зеркалом.

– А вам-то какая польза от этого? – спросила она спустя мгновение, когда они оба оценивающе смотрели друг на друга, словно прикидывая, получится ли из них удачная пара.