Тугая струна

– И что же это за вполне заурядный мотив? – в голосе Пендлбери слышалось сомнение.

– Вот этого мы пока не знаем. Пендлбери скептически хмыкнул:

– Так, незначительная деталь,

– Да, Джим, в каком-то смысле, – вмешалась Кэрол. – Потому что коль скоро мы установили, что он не сумасшедший, действующий по законам собственной логики, нам можно опираться на здравый смысл в наших попытках понять, что стоит за поджогами. А как только это станет ясно… ну, тут останется не оплошать с рутинной работой.

На лице Джима Пендлбери, как сплошной холодный фронт на карте метеосводки, отразилось сердитое разочарование.

– Не вижу, какой еще может быть мотив у человека, устроившего все эти пожары, если не желание словить кайф.

– Ну, самые разные, – небрежно бросил Тони, начав входить во вкус.

– Так поделись своими догадками, Шерлок, – подзадорила его Кэрол.

– Это может быть выгодно охранному агентству, пытающемуся поправить дела после обвала цен на услуги ночных сторожей. Может быть, фирме, предлагающей противопожарные системы или огнетушители и переживающей трудные времена. Или еще… – он замер на полуслове и остановил задумчивый взгляд на шефе пожарных.

– Что?

– Вы берете людей на неполный рабочий день, Джим?

Пендлбери взглянул на него с явным испугом. В следующую секунду он заметил улыбку, тронувшую губы Тони, и истолковал ее совершенно превратно. Главный пожарный облегченно вздохнул и рассмеялся.

– Шутки шутить вздумали? – произнес он, грозя пальцем Тони.

– Может, и так, – сказал Тони, – но все-таки скажите: берете? Я спрашиваю из чистого любопытства.

В глазах пожарного неуверенность боролась с подозрительностью.

– Ну и что? Да, беру.

– Не могли бы вы завтра подготовить для меня список фамилий? – спросила Кэрол.

Мышцы шеи у Пендлбери напряглись. Его глаза буравили лицо Кэрол, которое вдруг стало непроницаемым. Он сжал кулаки, и от этого его плечи стали казаться еще шире.

– Господи, Кэрол, – с нескрываемым удивлением спросил он, – вы что, серьезно?

– Мы не можем позволить себе игнорировать любую возможность, – спокойно сказала она. – Не обижайтесь, Джим. Но Тони сейчас предложил вполне здравый путь для следствия. Я бы пренебрегла своими обязанностями, если бы отказалась разрабатывать эту версию.

– Пренебрегли бы обязанностями? – Пендлбери поднялся на ноги. – Если бы мои пожарные расчеты пренебрегали своими обязанностями, в этом городе не осталось бы целого дома. Мои ребята каждый раз рискуют жизнью, когда этому психу приходит мысль подышать ночью свежим воздухом. А вы тут сидите и выдумываете, что это может быть один из них?

Кэрол тоже встала. Теперь они стояли лицом к лицу.

– Я чувствовала бы то же самое, окажись под подозрением кто-то из полицейских. Пока никто никого не обвиняет. Мне уже приходилось работать с Тони раньше, и я готова спорить на свою карьеру, что он никогда не высказывает непродуманных или злонамеренных идей. Почему бы не сесть всем и не выпить еще по бокальчику? – она положила руку на его рукав и улыбнулась. – Перестаньте, нам совершенно не из-за чего ссориться.

Постепенно Пендлбери успокоился и осторожно опустился обратно в кресло. Он позволил Кэрол наполнить свой бокал и даже криво улыбнулся Тони.

– Я всегда стараюсь защищать моих подчиненных, – сказал он.

Тони, приятно удивленный тем, как ловко Кэрол справилась со взрывоопасной ситуацией, пожал плечами.

– Им можно только позавидовать, – сказал он.

Совместными усилиями им удалось перевести разговор на более нейтральную почву, и они стали обсуждать, как Кэрол живется на новом месте. Главный пожарный Сифорда, утвердившись в обычной для йоркширцев манере сыпать анекдотами, веселил собеседников. Для Тони это была счастливая возможность хотя бы ненадолго перестать думать о последних часах Шэз Боумен.

Позже, когда он в одиночестве лежал в спальне, отведенной в доме Кэрол для гостей, отвлечься и тем самым погасить разыгравшееся воображение уже было нечем. Гоня от себя являвшееся ему в ночных видениях обезображенное, лишенное всего человеческого лицо Шэз Боумен, он обещал ей, что призовет к ответу того, кто это с ней сделал. Чего бы ему это ни стоило.

А что почем, Тони знал очень точно.

Джеко Вэнс сидел в своей звуконепроницаемой и защищенной от вторжения электронными устройствами аппаратной на верхнем этаже. Войдя, он запер двери. Он все крутил и крутил запись, вынутую из видеомагнитофона, на которой со вчерашнего вечера были записаны сообщения новостей различных каналов, в том числе спутникового телевидения. Все эти новости объединяло одно – в них сообщалось о гибели офицера полиции Шэз Боумен. Ее синие глаза время от времени снова смотрели на него с телеэкрана, восхитительным образом противореча его собственным последним воспоминаниям о ней.

Да, тех ее фотографий они показывать не станут. Даже в ночных выпусках. Даже попросив предварительно убрать от экранов детей.