Тульпа

Открыв глаза и подняв голову, Данил посмотрел на Лили. Её лицо изменилось: из восхищённого оно стало напряжённым, озабоченным чем-то.

- Дань, ты такой вкусный, – прошептала Лили, затем более громко добавила:

- Но ты как-то смог измениться, теперь ты стал другой, но одного не учёл, что злость тоже энергия, своеобразная, не такая вкусная как страх, но всё-таки питательная.

- Мне важно лишь одно, сможешь ли ты в самый ответственный момент сделать свою работу или как в прошлый раз опять зависнешь, подвергнув меня риску, – сказал он это вслух, теперь ему почему-то стало всё равно, услышат ли его враги за стеной.

Лили виновато посмотрела на Данила.

- Хорошо Дань. Я тебя услышала. Постарайся тогда не соблазнять меня своим страхом. Пускай это будет злость или ярость, тогда я точно смогу себя контролировать.

Данил кивнул головой, внимательно глядя в зелёные глаза Лили, подмечая про себя, как она ловко меняет цвет глаз в зависимости от ситуации.

Ждать, что к нему кто-то придёт в ближайшее время, Данил устал. Несмотря на ужасные неудобства, лавка из досок была узкая и твёрдая, желудок бурчал не на шутку, его так и не накормили, вода из ведра не могла погасить голод, Данил уснул. Разум устал настолько, что он провалился в темноту без сновидений почти мгновенно, только его голова упала на доски.

***

Как-то отслеживать время у Данила не было возможности. В помещении, представлявшем собой бетонную коробку, отсутствовали окна, на стене не висели часы, да и спросить время было не у кого, Лили опять пропала, наверное, выполняла его задание. Поэтому сколько проспал Данил, он не знал.

Разбудил его загоревшийся свет, который своей яркостью сразу ослепил на какое-то время. Уже привычно в помещение занесли стол со стульями, правда, человека это сделавшего, Данил видел впервые. Вместо пожилого мужчины теперь суетился, крепкий парень, одетый в спортивный костюм чёрного цвета, на котором смешно смотрелся широкий ремень с резиновой палкой, длинным фонариком на боку.

Медленно приняв сидячее положение, Данил принялся растирать затёкшие на твёрдой поверхности лавки мышцы. Появилась Лили, заговорщически подмигнув ему, принялась медленно прохаживаться возле стола, наблюдая за действиями нового охранника. Её одежда поменялась, вместо лёгкой сорочки, на ней теперь был тёплый, длинный до колен свитер.

Занеся стулья, охранник приблизился к решётке и, достав откуда-то из-за спины наручники, жестко, но без злобы произнёс:

- Спиной ко мне! Руки назад! Просунь ладони сквозь решётку!

Сделать это оказалось не очень удобно: вытащить наружу сразу две ладони в узкие ячейки решётки, как выяснилось, затруднительная задача, да ещё манипулируя своими руками за спиной. На запястьях щёлкнули наручники, холодный металл впился в кожу рук.

- Опустился на колени! Голову вниз! Смотреть на свои ноги!

Стоять на коленях на прутьях решётки оказалось неудобно, более того болезненно: чашечки колен постоянно проваливались в ячейки решётки. Позади послышался лязг замков на двери клетки. Так как замков было целых три, то стоять на коленях пришлось долго, постоянно удерживая равновесие, чтобы меньше испытывать болезненные ощущения. Дверь решётки, заскрипев, открылась, появилось дикое желание повернуть голову, посмотреть в проём открывшейся двери, но на голову мгновенно одели чёрный плотный мешок, через который видимость полностью отсутствовала.

- Встал! – прозвучал приказ.

Данил с трудом поднялся на ноги, оказалось, что со скованными за спиной руками сложно удержать равновесие, а мешок на голове усугублял этот процесс - вестибулярный аппарат не мог точно сориентировать тело в пространстве. На плечо легла тяжёлая и сильная ладонь, другая рука сопровождающего схватила одну из рук, закованную в наручники. Ему помогли выйти за пределы решётки, после чего тут же лёгким ударом по ногам заставили опять опуститься на колени. Зазвенели вёдра в камере, тяжёлые ботинки своей поступью заставили дребезжать прутья решётки, внутри места заточения шла уборка.

- Дань! Как же приятно опять быть с тобой! – раздался радостный голос Лили.

В помещение зашёл ещё кто-то, Данил услышал тяжёлую поступь позади, запахло жареным мясом и ещё чем-то вкусным; во рту мгновенно выделилась слюна, и желудок забурчал так, что Данил не сомневался: охрана это тоже услышала.

- Блять, чё за хуйня! – послышался за спиной незнакомый голос, который точно хотел сказать ещё что-то, но оборвался на полуслове, затем раздался звук, похожий на падающий мешок с песком на твёрдую поверхность, зазвенела разбивающаяся посуда о бетонный пол.

По скованным рукам пробежался лёгкий ветерок, ладони мгновенно онемели, в сухожилиях, не в мышцах, а именно в жилах рук появилась приятная истома. Данилу стало не по себе от этих ощущений, он задвигал руками и понял, что совершенно не чувствует их, хотя вполне сносно ими может шевелить.

- Всё, Дань, я отключила болевой порог, теперь ты можешь вытащить руки из наручников, тем более этот дебил их не застегнул до конца, так как с моей помощью думал совсем о другом, – раздался громкий, радостный голос Лили.