Тумак Фортуны или Услуга за услугу

— Заткнитесь, оба! — рявкнул красномордый. — Сволочи вы, больше никто. Я вам ваши бабки верну, как условились, так что вы при своих останетесь, а вот я действительно крупно погорел. Вот дерьмо собачье, — выругался он напоследок.

— Игра есть игра, — пожал я плечами.

— Игра есть игра, — кивнул он. — Эй, посредник, вручи-ка ему его выигрыш. Пускай подавится.

Как же, подавлюсь я, жди больше. Не на того напал, придурок лупоглазый, я эти денежки сберегу и Светке своей даже под пыткой не расколюсь.

Посредник снова вскочил и с торжествующей улыбкой вручил мне триста тысяч рублей.

— Поздравляю, от всей души, — сказал он, восторженно пялясь на мою персону. — Утерли-таки нос кое-кому, а кому именно, я говорить не стану. Это и ежу понятно.

— Умри, зануда, — гаркнул на него красномордый, а потом обратился ко мне. — Пересчитай, не верю я ему. Скользкий тип.

— Да разве я ворюга какой, — обиделся мой сосед справа и опасливо покосился на меня.

Я пересчитал. Десятки не хватало. Я пересчитал еще раз. Так и есть, десятку как языком слизнуло.

Тут уж я рассвирепел.

— Ты что же, гнида, своих обдираешь? — накинулся я на него. — Гони бабки, говорю, не то кишки повыпускаю!

— А я еще помогу, — вставил красномордый зловеще.

Сосед-динамовец позеленел и заклацал зубами от страха.

— Да как же… да не может быть… да вы не думайте… это случайность…

Он судорожно зашарил руками по карманам и вдруг выудил откуда-то десятку. Мою десятку.

— Вот она! — заорал он. — Я же говорил! Здесь она, родимая, никуда не делась! Просто завалилась под подкладку.

— Купи себе гуся и пудри мозги ему, а мне баки заколачивать нечего, — процедил я сквозь зубы, выхватывая у него купюру. — С тебя еще двадцать штук, обещанные. Напомнить?

— Ну да, ну да, — зачастил он, — как же, помню. Сейчас, сейчас…

Он снова начал рыться в карманах.

— Что-то никак… не найду, — пробормотал он. — Никак, знаете…

— Небось, опять под подкладку завалилось, — заметил я, презрительно усмехаясь.

— А вот я сейчас сам его потрясу, — мрачно заявил красномордый, поднимаясь с места. Просто удивительные случаются порой вещи: из недавнего недруга он превратился вдруг в моего союзника.

— Нет! — испуганно крикнул динамовец. — Не надо! Я сам. Вот, уже нашел.

И он протянул мне еще две десятки.

Получив причитающуюся мне мзду, я поспешил унести ноги. День для меня закончился как нельзя удачно, и, главное, без ненужных эксцессов. Все прошло гладко, без сучка без задоринки. А ведь могло обернуться иначе.

Мордобоем, например.

Глава десятая

Еще дважды мне обламывался солидный куш: один раз в сто штук, а в другой аж в пол-лимона, ей-Богу, не вру. Бабки потекли ко мне рекой, я не успевал их пересчитывать. В течение недели я заработал семьсот пятьдесят штук, что равнялось двум моим месячным зарплатам. Неплохо, а? Ясно теперь, на какие шиши тот очкастый шизик «жигуль» себе отхватил? То-то. Сам греб деньги лопатой, а мне по какой-то дохлой пятерке в день отстегивал. Ну не мерзавец?

Но не все коту масленица, как говаривают у нас на Руси. Подвела меня моя фортуна, крепко подвела. Случилось это в середине февраля.

Это был мой четвертый набег на Лужники. Кто с кем играл, я уже не помню. Память мне тогда отшибло напрочь. Но это все потом, после матча, поначалу же все шло как нельзя лучше.

Уселся на свободное место и стал намечать очередную жертву. Опыт у меня уже был, и я враз заприметил подходящий объект. Внизу, через два ряда от меня, расположилась группа бритоголовых парней. Они лакали пиво и громко гоготали, предвкушая удовольствие от предстоящей игры. Я напряг слух и прислушался. По нескольким оброненным фразам я понял, что болеют они за команду, которая обречена на поражение. Они-то мне и нужны, обрадовался я, лишь бы у них бабки при себе имелись.

Я отыскал свободное место позади них и по обыкновению начал закидывать удочки. Поначалу дело не шло: эта молокосня явно не желала ввязываться в подобные авантюры. Пару раз меня круто осаживали, дипломатично советуя не совать нос куда не следует, а также наведаться к такой-то матери и еще кое-куда, куда поезда не ходят и самолеты не летают. Я скромно молчал, понимая, что объект должен созреть. У меня был принцип: никогда никому не навязываться; рано или поздно объект клюнет и попадется мне на крючок. А пока — терпение и еще раз терпение.

Первый период закончился вничью — 1:1. Команды играли вяло, как-то сонно, без энтузиазма и спортивного задора. Но меня не проведешь, я-то знал, что самая игра начнется на последней десятиминутке второго периода. А покамест я подготавливал почву, разыгрывая из себя заядлого болельщика: орал благим матом, свистел во все десять пальцев, предрекал поражение неугодной мне команде, сыпал двусмысленными репликами, а сам тем временем косился не на поле, на которое мне было глубоко наплевать, а на тех бритых оболтусов, что рассиживались перед моим носом и чьи карманы я собирался сегодня изрядно почистить.