Туман.

Залпом допила остывший кофе, ополоснула чашку и уже собралась отправиться обратно в библиотеку, как вдруг услышала из прихожей скрип открывающейся двери. Поспешила на звук и едва не столкнулась на пороге кухни с незнакомой коренастой женщиной средних лет. Она была одета в толстую матерчатую куртку, поверх которой был накинут красный жилет с надписью «Орион», и держала в руках большую прямоугольную сумку.

– Здравствуйте, – сказала я ей. – Вы пришли к господину Солусу?

– Добрый день, – кивнула женщина. – Я пришла сделать уборку, а заодно принесла вам обед. Вы – София Корлок?

– Да.

– А я – Аника Мун, здешняя приходящая горничная. Будем знакомы.

– Очень приятно.

– Хорошо, что я вас застала, – продолжила женщина, проходя в кухню. – Уж больно хотелось на гостью посмотреть. Как вам живется в этакой холодине?

– Если честно, не очень, – призналась я. – Но я уже начинаю привыкать.

– К местным сквознякам привыкнуть не возможно, – твердо заявила Аника, выставляя из сумки на стол судки, обмотанные фольгой. – Поживете тут неделю и, как пить дать, схватите пневмонию. Переезжайте лучше к нам. Мой супруг держит в Бадене гостиницу «Орион», – она гордо ткнула пальцем в свой жилет. – Там тепло, уютно, имеется хороший ресторан. До замка четыре раза в день ходит автобус. Будете приезжать в Ацер, как королева.

– Нет, спасибо, – улыбнулась я. – Мне удобнее находиться здесь. Так значит, это вы кормили меня теми вкуснейшими кашами?

– Да, – она заулыбалась в ответ. – Мы с сыном по очереди возим сюда еду. А я еще дважды в неделю делаю здесь влажную уборку.

– Понятно. Чем же вы побалуете меня сегодня?

– Сегодня в меню жаркое по-домашнему, капустный салат и чай с яблочным пирогом. Вы любите яблочный пирог?

– Обожаю.

– Выпечка у нас отменная. Приезжайте в Баден, мы вас угостим плюшками с корицей и домашними эклерами. Пальчики оближите.

– Приеду непременно, – улыбнулась я. – Причем, уже в эти выходные. Для господина барона вы тоже что-то привезли? Он говорил, что уедет в город и вернется только вечером.

– Господин Солус готовит себе сам, – хмыкнула Аника. – Наверняка питается какой-нибудь гадостью. Сомневаюсь, что он способен состряпать что-нибудь сложнее овсянки. Мой муж периодически варит для него какие-то напитки, еду же барон не заказывал у нас ни разу. По крайней мере, для себя.

Я слушала ее с возрастающим удивлением. Готовит сам? Странно. Я не видела в кухне никаких следов того, что здесь бывает кто-то кроме меня. Быть может, у Эдуарда есть собственная кухонька? Или же он предпочитает столоваться не в «Орионе», а в другом ресторане – втайне от четы Мун.

Вообще, разговаривать с Аникой оказалось очень интересно. Она пересказала мне все городские и деревенские сплетни, искренне посочувствовала намерению провести пару-тройку недель в холодной библиотеке, и с ходу назвала около десятка краеведов, которые могли бы помочь мне со сбором фольклора («Знаешь, кто у нас главный сказочник? Наш мэр! Каждый день фантастические истории рассказывает: про ремонт тротуаров, про новый сквер, про уличные фонари. Да так складно! Заслушаться можно»).

Словом, в библиотеку я вернулась только после обеда и в течение двух часов наверстывала то, что упустила из-за болтовни с братом и горничной. Когда же план по сегодняшней фотосъемке оказался выполнен, поспешила в спальню – читать записи Аннабель Солус.

В комнате несколько минут пришлось потратить на то, чтобы перенести снимки чертежей в ноутбук и распределить их по нужным папкам, после чего я уселась в кресло, укрылась одеялом и принялась изучать старинный блокнот.

Сказок в нем было много, я насчитала не менее девяти. Судя по всему, Аннабель не стремилась литературно их обработать – каждая история оказалась изложена так, как ее могла бы рассказать старая няня – говорливая добродушная крестьянка с хорошей памятью и прекрасной фантазией.

Первые три сказки, посвященные приключениям храброй белки и глупого волка, были «бродячими» – подобные произведения, только с иными героями, я встречала в других регионах нашей страны. Остальные оказались волшебными и имели разные сюжеты – о любви, о поисках похищенного сокровища или же о победе над злым демоном. При этом все они имели общую деталь: одним из героев этих сказок оказывалось страшное потустороннее существо – оборотень или вампир. На самом деле, в этом не было ничего удивительного – топкие болота и глухие леса, окружающие Баден и его окрестности, не могли не породить в воображении людей жутких кровожадных монстров – аллегорию опасности, поджидающей местных жителей в чаще или среди надгробий старинных кладбищ.