Туман

– Не знаю, верую я или нет; знаю лишь, что молюсь. И даже толком не знаю, о чем молюсь. Нас здесь несколько человек, но вечерам мы собираемся в этом храме помолиться. Я незнаком с ними, а они — со мною, но мы чувствуем некую солидарность, духовную общность. Теперь я ,думаю, что человечеству вовсе ни к чему гении.

– А ваша жена, дон Авито?

– О, моя жена! — воскликнул Карраскаль, и слеза, блестевшая в его глазах, казалось, вспыхнула внутренним светом. — Моя жена! Я открыл ее! Пока ужасное несчастье не обрушилось на меня, я не знал, каким сокровищем владею. Лишь тогда я сумел проникнуть в тайну жизни, когда в страшные ночи после самоубийства Aпoлодоро, я склонял голову на ее колени и в ее материн ских объятьях плакал, плакал без конца. А она нежно гладила меня по голове и говорила: «Бедный мой ребенок! Бедный мой!» Никогда, никогда она не была настолько матерью, как в те дни. Я никак не думал, делая ее матерью — и зачем? только чтобы она снабдила меня материалом для создания будущего гения? — никак не думал, что придет день, когда она станет мне необходима именно как мать. Ведь я не знал своей матери, Аугусто, совсем не знал; у меня не было матери, я не знал, что это такое, до тех пор, пока мы с женой не потеряли сына и она не почувствовала себя моей матерью. Ты-то знал свою мать, Аугусто, ты знал бесценную донью Соледад; если бы не это, я бы советовал тебе жениться.

– Да, я знал свою мать, дон Авито, по я потерял ее, и там, в церкви, я ее вспомнил.

– Ну, так если хочешь заново обрести мать, женись, Аугусто, женись!

– Другую мать мне уже не найти.

– Ты прав, но все равно женись!

– Каким образом? — сказал с натянутой улыбкой Аугусто, вспоминая одну из теорий дона Авито. —Как? Путем дедукции или индукции?

– Сейчас не время шутить. Бога ради, Аугусто, не напоминай о моей трагедии! Но, в конце концов, если думать в Стиле твоей шутки, то женись с помощью интуиции!

– А если женщина, которую я люблю, меня не любит?

– Женись на той, которая тебя любит, даже если ты не любишь ее. Лучше жениться так, чтобы завоевывали твою любовь, чем самому ее завоевывать. Ищи женщину, которая тебя полюбит.

В мозгу Аугусто мелькнул образ девушки из прачечной. Потому что ему показалось, будто бедняжка в него влюбилась.

Когда наконец Аугусто распрощался с доном Авито, он пошел в казино. Он хотел рассеять туман в голове и в сердце, сыграв партию в шахматы с Виктором.

XIV

В поведении своего друга Виктора Аугусто заметил нечто необычное: тот не сделал ни одного удачного хода, был угрюм и молчалив.

– Виктор, с тобой что-то происходит.

– Да, друг мои, неприятности. Мне необходимо развеяться, пойдем-ка на улицу: вечер, такой хороший, Я все тебе расскажу.

Виктор, лучший друг Аугусто, был старше его на пять или шесть лет. И уже около двенадцати лет был женат, так как женился очень молодым — как говорили, по долгу совести. Детей у него не было.

На улице Виктор начал свой рассказ:

– Ты ведь знаешь, Аугусто, мне пришлось жениться совсем молодым.

– Пришлось жениться?

– Не делай вид, что для тебя это новость: сплетни ведь до всех доходят. Нас поженили родители, родители мои и моей Елены, когда мы были совсем детьми. Женитьба казалась нам игрой. Мы играли в мужа и жену. Но то было ложной тревогой.

– Что ты называешь ложной тревогой?

– То самое, из-за чего нас поженили. Чрезмерная щепетильность родителей! Однажды они узнали об одном нашем грешке, произошел небольшой скандал, и, даже не ожидая, будут ли последствия, нас женили.

– И хорошо сделали.

– Я бы так не сказал. Дело в том, что последствий не было ни после первого грешка, ни после тех грешков, которые мы совершали уже женатыми.

– Грешков?

– Да, у нас было именно это. Грешки. Я ведь тебе уже говорил, что мы играли в мужа и жену.

– То есть как?

– Нет, нет, не думай ничего дурного! Мы были слишком молоды для извращений, да и сейчас тоже. Но мы меньше всего думали об устройстве семьи. Юная парочка вела так называемую супружескую жизнь. Но прошел год, последствий все не было, и мы начали дуться друг на друга — косые взгляды, безмолвные упреки! Я не мог примириться с тем, что я все еще не отец. Я угке был вполне мужчиной, мне минул двадцать один год, и, честно говоря, с мыслью, что я хуже других, хуже любого идиота, который ровно через девять месяцев после женитьбы или раньше получает своего первенца, с этой мыслью я не мог примириться.

– Но чья была вина?

– Хотя тогда я этого ей не говорил, но, конечно, во всем обвинял ее; «Эта женщина бесплодна, из-за нее надо мной смеются». А она,со своей стороны,обвиняла меняй даже предполагала, будто я…

– Что ты?

– Ничего, но когда проходит год и другой и супруги все еще бездетны, жена начинает думать, что виноват муж, что брак неудачен из-за какой-то его болезни… Мы стали врагами, в нашем доме завелся демон. И наконец демон своего добился: начались взаимные упреки вроде «ты никуда не годишься», и «да нет, это ты плох», и тому подобное.

– Поэтому ты два или три года спустя после женитьбы был так мрачен, озабочен, расстроен? Из-за этого тебе пришлось поехать одному в санаторий?