Туман и Молния. Часть 19

Ночь. Низкий серый барак с рядами плетеных циновок на полу. Много девочек, пара десятков, а то и больше, лежат на циновках и спят. Вот и Тютя. Она не спит, прижимается к девочке, лежащей рядом, они обнимаются, льнут к друг дружке. Тюте лет восемь-девять, но девочки могут быть и старше, Корс уже привык, что дети в его видениях всегда выглядят не на свой реальный возраст, от тяжелых жизненных обстоятельств они худенькие и маленькие. И у Тюти еще есть язык, и грудь пока не тронута, ее просто нет, потому что она еще не выросла. Мимо его взора вихрем проносится целый калейдоскоп из очень ярких, теплых и приятных моментов, всегда связанных с этой другой девочкой, чей инвентарный номер «мс137100оф». Она и Тютя лучшие подружки, постоянно вместе, смеются, обнимаются, целуются. Он видит какие-то занятия, на которых рабынь обучают труду. Девочки также приучаются носить накид, у Тюти и всех других учениц нет лица. Они беспрерывно что-то моют, скребут, трут и убирают. Им не очень это нравится, но деваться некуда, и они покорно выполняют задания: подметают и моют полы, отмывают до блеска грязную посуду, пропалывают какие-то грядки, собирают с высоких кустов спелые темно-красные ягоды. Ежедневная работа с раннего утра и до позднего вечера. В определенный день их бьют, не за какие-то провинности, а просто для порядка, бьют довольно ощутимо. Корс быстро пролистывает историю жизни рабыни, как страницы не интересной ему книги. Он не хочет смотреть воспоминания, состоящие из бесконечного труда, побоев и насилия. Но он видит, что каждую ночь Тютя и «мс137100оф» прижимаются к друг дружке на своих жалких циновках и любят друг друга. Как ни странно, их воспитатели не обращают на это особого внимания. Взрослые женщины, покрытые накидами и безликие, они не интересуются жизнью своих подопечных.

Да и сами девочки воспринимают их равнодушно, как день и ночь, дождь и ветер, некие силы природы которые существуют в окружающем их мире. Тютя со своей подругой покорно живут в предложенных обстоятельствах и одновременно в их личном маленьком мирке, до которого никому нет дела, и вот там подружкам интересно, и они счастливы. Но лишь до поры до времени. Корс отмечает, что девочки повзрослели, и слышит, как одна из наставниц говорит другой, указывая на «мс137100оф»:

– Эта очень ленивая, ее в госпиталь, раненым воинам нужна кровь. А эта, – и она указывает на Тютю, – более трудолюбива, и чуть сообразительнее, ее в помощницы по хозяйству.

Подруг разлучают, и Корс понимает, что Тютя больше никогда не видела «мс137100оф», скорее всего, в госпитале ее очень скоро распотрошили на органы для раненых воинов. А Тютю искалечили согласно традициям, окончательно замотали в накид и отправили работать. Но, как ни странно, у Корса создается такое впечатление, что эта девочка словно всегда рядом с Тютей. Тютя продолжает мысленно возвращаться к ней, вспоминает их детские игры, и абсолютно каждую ночь видит ее во сне, где они вместе играют и любят друг друга. Нет, она не страдает, и, наверное, даже не скучает по подруге в прямом смысле этого слова, испытывая скорее легкую грусть – так получилось и значит, так было суждено. Полное принятие ситуации и покорность судьбе, какой бы несправедливой она не была. Принять ситуацию. ПРИНЯТЬ и ОТПУСТИТЬ.

«Да пошла ты в задницу, Тютя! – с негодованием вспылил в своих мыслях Корс, – только твоего бессмысленного детства мне еще не хватало! Ну что за напасть, этот дар – видеть чужие жизни! Зачем мне эта информация? Значит, ты, Тютя, неравнодушна к девочкам, но мне-то какая разница?!»

Сделав своё дело, Тютя спокойно ушла, а что теперь делать Корсу?

«Приказать принести еще воды и вымыться? Привести себя в порядок?» —но ему не хотелось. «Приказать принести обед?» – есть не хочется. «Приказать принести вина?» – но Корс знал, что в таком настроении, вино ему не поможет, а лишь усугубит ситуацию. Опьянение даст ложное облегчение на короткое время, а выпить для этого придется очень много, и когда он протрезвеет, его начнет накрывать невыносимыми приступами страха, гораздо сильнее, чем сейчас, и придется снова пить, чтобы успокоиться, он завязнет, и будет долго и мучительно выбираться из всего этого дерьма. Так уже было.

«Может, лечь спать? Но время полдень», – Корс потерял интерес к жизни, и ему все было безразлично. Он лег на свою походную кровать и просто тупо лежал, не шевелясь, пока его не побеспокоил Парки.

– Командир, разрешите доложить? Там пришел Верный, просит вас.

Корс вскочил, его сердце бешено заколотилось, но он взял себя в руки и с кривой усмешкой произнёс:

– Что, пришёл твой дружок, такой же волчок-дурачок?

Но Парки качнул головой в отрицательном жесте:

– Нет, командир, не сравнивайте нас. Я из свободного племени, а Вер сторожевой пёс.

– Пусть пройдет!

Но, к разочарованию Корса, Верный не сказал ему: «Хозяин зовет вас обратно», или что-то подобное, он лишь принес высохшую одежду, сапоги и бутылку воды.