Туман и Молния. Книга 17

– Э-э-э… рабыня, госпожа.

– Просто рабыня? У тебя нет имени?

– Нет.

– Но это очень неудобно. Давай назовем тебя как-нибудь. Какое имя тебе нравится?

– Вы хотите, чтобы я выбрала себе имя, госпожа?

– Да.

Девушка на секунду замерла:

– Я не знаю…

– Может быть, назовём тебя Алмаза? – сказала Карина. – Ведь ты из Рудного города, где добывают алмазы.

Рабыня замялась:

– А можно тогда лучше Злата, если можно, госпожа?

Карина рассмеялась:

– Можно! Значит, ты будешь моей рабыней, и тебя будут звать Злата.

– Благодарю вас, госпожа.

– Ты лучше знаешь порядки красных, скажи мне, что мне надеть на праздник так, чтобы выглядеть достойно. Там будет отец моего мужа, он очень строгий.

Рабыня сразу протянула Карине очень красивый накид, расшитый шелком и драгоценными камнями.

– Ох, нет, только не это! Что-то еще, кроме накида, возможно надеть?

– Тогда маску, госпожа.

– Отлично, – пробурчала Карина, – одно другого не лучше. Ладно, а маску какую?

– Я сейчас принесу, госпожа.

Девушки быстро выбежали вон и очень скоро вернулись с целой коробкой всевозможных масок. Карина выбрала одну из них, маска была полностью из золота, но легкая и ажурная, как тонкое кружево, и она закрывала только верхнюю часть лица, оставляя открытыми губы и подбородок.

– Вот это?

Рабыня кивнула:

– Да, госпожа.

– Это прилично?

– Если ваш муж не против, то это возможно надеть для праздничного вечера. Но только не на улицу.

Карина посмотрела на рабыню:

– Сними накид.

Та, казалось, опешила:

– Но мне нельзя этого делать.

– Я приказываю, сними. Если госпожа приказала, значит можно.

Девушка подняла верхнюю часть накида, открывая лицо. Она оказалась рыжей и веснушчатой и до боли напомнила Карине её прежнего Лиса. Каким же милым он был! Никто облагородил его внешность, но в тоже время лишил Лиса его индивидуальности. А ведь ему так шли его яркие огненные волосы! Но Карина понимала, что если бы и можно было всё вернуть, Лис никогда бы не согласился на это.

– Ох, ты и вправду золотая!

Рабыня смотрела на Карину, и ее лицо было веселым, янтарные глаза задорно блестели, похоже, она не страдала от своего положения низшей. Хотя Карина с ужасом могла себе представить, каково это, оказаться на её месте. Быть рабыней красных даже хуже, чем быть рабыней нечистых.

– Отправь этих девушек прочь, останься со мной только ты. И приготовь мне ванну.

– Хорошо, госпожа.

– И приготовь мне ванну.

Карина разделась, и Злата невольно во все глаза уставилась на её украшенное тело. Из-за того что рабыня всю жизнь проходила закрытой с ног до головы, она совсем не умела контролировать выражение лица, и все эмоции отражались на нём, как у ребенка.

– Что ты так смотришь, как будто жалеешь меня? – усмехнулась Карина.

– Вы такая худенькая, госпожа, ну ничего, отдохнете, поправитесь. И я ещё принесу тогда накладки, вставим вам спереди и сзади.

– Только не хватало ко всей этой куче тряпок еще и задницу искусственную цеплять. Нет!

– А грудь?

Карина посмотрела на свою грудь:

– Да, в грудь можно немного, – согласилась она.

А рабыня смотрела на неё с нескрываемой жалостью и сочувствием.

Карина вымылась и одела нижнее бельё, рабыня затянула на ней корсет так туго, что Карина еле могла дышать. При этом, когда она судорожно вдыхала воздух, корсет поскрипывал.

– Нет! Нет! Я так задохнусь, затягивай слабее!

– Но у вас тогда совсем пропадет талия, госпожа.

– Да и хрен бы с ней!

– Тогда давайте сделаем юбку пышнее?

Злата улыбалась, словно подсмеиваясь над своей новой и такой неправильной госпожой.

– Что ты смеешься? Давай выпей вина!

Рабыня взяла протянутый ей бокал двумя руками и послушно выпила его до дна, её щёки сразу покраснели. Она подала Карине несколько жёстко накрахмаленных нижних юбок.

– Да я ведь и так уже надела их кучу!

– Давайте наденем тогда под юбку обручи.

– Шутишь? Я в них в дверь не пройду!

– Хи-хи…

Карина посмотрела в зеркало, она вполне нравилась себе и так. Тёмно-красное платье из драгоценной парчи было красивым и прекрасно подчеркивало, как считала Карина, её идеальную фигуру.

Служанка с интересом наблюдала за ней и тихонько посмеивалась.

– Почему ты хихикаешь?

– Простите, госпожа.

– Ты никогда не видела чёрных женщин?

– Видела. Но только рабынь.

– Я тоже была рабыней, – сказала Карина, – но потом мой господин полюбил меня, освободил и женился на мне.

Злата округлила глаза:

– Разве так бывает? – её удивление было таким сильным, что она даже забыла добавить «госпожа».

Карина поднесла запястье к ярко горящей свече, тонкий вензель огненными дорожками загорелся на нём.

– Видишь? Я была помечена огнём. Давно.

Злата ошарашенно молчала, и теперь уже засмеялась Карина. Наконец, красная девушка пришла в себя, и, видимо, выпитое вино тоже сыграло свою роль, потому что она вдруг сказала:

– Я тоже люблю своего господина.

– Кого? – удивилась Карина. – Ты, что ли, говоришь про Кудмера?

Служанка кивнула:

– Да. Про господина Кудмера.

– Но он ведь жир… толстый и некрасивый! А-ха-ха!

Злата смутилась и покраснела ещё сильнее:

– Он был добр. Скажите, его убили?

– Нет, – ответила Карина, – насколько мне известно, его отправили в тюрьму.