Туман и Молния. Книга IV

– Ладно тебе Лис, не смущай его, – вступился Энрики, – дай рассказать, мне уже даже стало интересно.

Орёл улыбнулся, он явно знал, о чём хочет рассказать Вил, и только ждал, как он это сделает.

– Мой господин, отец Орла – Вил сглотнул, наконец-то собравшись с силами, и продолжил уже смелее, – позвал меня…

Я поднялся в комнату…

Скажу честно, я боялся его панически, один только его голос, больший похожий на рык, приводил меня в состояние паники…

Так вот…

Я прибежал, весь дрожа, а он стоял такой огромный на пороге, втолкнул меня внутрь. Там я увидел…

Увидел, что на кровати лежала рабыня, маленькая, ну лет пятнадцать не больше, такая худая, кости и кожа, ни груди, ничего…

Она была без одежды совсем, а руки задраны вверх, как-то нелепо выкручены, прикованы к спинке кровати. У неё было такое лицо…

А потом я увидел Арела…

Он сидел в углу весь сжавшись, он даже головы не поднял когда я вошёл, и его волосы закрывали его лицо. Он тоже был совсем голый…

Я первый раз увидел его в таком виде…

И я увидел, что у него все руки и ноги в следах от плётки. Причем старых почти заживших, и совсем свежих. Я знал, что отец так воспитывает его, но увидел своими глазами…

Моё состояние в тот момент…

Это трудно передать словами…

Это был такой ужас…

А отец сказал: « Ну, что ж давай Вил, покажи, что ты мужчина, пора! Раз мой сын не хочет становиться им! Покажи ему!»

Я едва понял, что он говорит, что он хочет от меня, он закричал: «Раздевайся! Чёрт бы тебя побрал, и иди к ней!».

И я не помню, как всё это проделал, я молил Богов только об одном, чтобы он остался доволен мной, ну или хотя бы удовлетворён, и не стал бы бить меня, запирать в комнате в темноте, да что угодно, только бы он поскорее отпустил меня. Эта рабыня вся тряслась от страха не меньше моего, я как-то на неё залез, как видел, пару раз летом в саду, это делали слуги. Я надеялся, что всё же понял, что он от меня хочет…

Он сказал: «Правильно, молодец!», и я начал в неё тыкаться, всё так ужасно было…

Он стоял и смотрел…

Я помню, только в ужасе думал, что же делать дальше, и когда же это всё кончиться… Сначала член у меня встал, думаю от страха больше чем от какого–то там желания. Ну а потом опал, я даже не почувствовал что кончил, не почувствовал что из меня что то вытекло в неё, что всё закончилось.

Он сказал: «Всё хватит! Убирайся!». Я так рванул, но он меня задержал, схватил за плечо, и стал рассматривать…

Это было невыносимо, с каким презрением и отвращением он меня рассматривал, как клопа. Потом говорит: «Мой сын ни на что не годен! Ну за что мне такое наказание! А этот слишком грязной крови, какой же он грязный, наказание Богов!» Стал причитать как обычно о проклятии Богов, потом повернулся к Арелу и так на него заорал…

Я бы умер на месте, а Арел даже не вздрогнул.

Он закричал Арелу: « Ты будешь сидеть в этой комнате до тех пор, пока не станешь мужчиной!» И запер их там.

Вот и всё, – Вил замер, опустив взгляд.

– Да-а-а… опять не весело, – протянул Тол, через какое-то время. Друзья молчали.

– Ну, как Арел стал мужчиной, мы теперь знаем, – наконец произнёс Энрики. – Кто у нас остался?

– С чего ты взял, что я тогда стал мужчиной? – улыбнулся Орел, как ни в чём не бывало. Казалось, на него одного рассказ Вила не произвёл никакого впечатления, – да я до этого уже сто раз перетрахал всех служанок и рабынь в этом замке.

– Какого же тогда хрена ты … – закричал Энрики удивлённо.

Орёл засмеялся:

– Просто назло отцу! Он считал, что я ни на что не годен, а мне не хотелось его разубеждать.

– Да вы с ним оба больные! Ну и ну! У меня это просто в голове не укладывается!

– Стоять и смотреть, как твой сын трахается первый раз, – сказал Тол, – я бы так не смог!

– Он считал, что должен всё контролировать, – ответил Орёл. – Ну и хватит о нём, он этого не стоит, и, тем более что у нас осталась только Карина, и мне очень хочется услышать её рассказ.

– Я боюсь, что он тоже окажется совсем не весёлым, – заметила Карина, – но вы были так откровенны, что я просто не смогу солгать или отшутиться сейчас в ответ.

– Рассказывай, – кивнул ей Лис.

– Я расскажу, расскажу всё, как было, – Карина обвела взглядом друзей, – пусть даже всё началось с простой карточной игры, а закончиться испорченным вечером, – она вздохнула, собираясь с силами. – Мне было восемнадцать лет, и … я родилась на востоке, там жила и воевала с «красными»… ну вы это знаете…

Я принимала участие и в боях, но чаще меня использовали по-другому… – она снова сделала паузу, и видно было, как трудно ей даётся этот рассказ, друзья терпеливо молчали, давая ей возможность собраться с духом.