Туман искажений (СИ)

Видимо, какая-то «сила», организовав государственную службу, вышла на Ткачёва с Хмелём не просто так. «Наверху» государства проходят какие-то процессы, и понадобился взгляд на них из «прошлого». Только так можно объяснить заинтересованность Ткачёвым и его агентом. Конечно, Хмель, как агент, допустил ряд промашек. Но, оказывается, бывшая «тайная структура» не умерла, а вполне функционирует на коммерческих рельсах. И «новым» хозяевам нужно не допустить, чтобы эта структура выдавала свои секреты направо и налево за деньги. Это может создать для хозяев реальную угрозу. Особенно, если эта структура начнёт работать на криминалитет. В нынешних условиях уничтожения какой-либо государственной идеологии сеть тайных агентов с обеспечением может нанести колоссальный ущерб. А если эта сеть попадёт в руки западных спецслужб?

Ткачёв вздрогнул и вытер выступивший на лбу пот. Какой же он был раньше недальновидный! Его же сам Андропов предупреждал об этом ещё в восемьдесят втором! Через Хмеля взять под контроль всю эту «тайную» службу и затаиться. Чтобы потом, в нужный момент…

Но Андропов «ушёл», так и не оставив Черненко связи с агентами. А может быть, сам Гришаев по прямому указанию Андропова вывел Ткачёва из-под удара Федорчука? Чтобы сохранить структуру «тайных агентов». И потому бывший майор так конспирируется? В любом случае разговор с Гришаевым многое прояснит…

Андрей Викторович не стал заходить в «Макдональдс» и по Тверской улице спустился к Охотному ряду, разглядывая по пути витрины магазинов. Ткачёв не скрывал своего удивления переменами, что произошли в Москве за последний десяток. Особенно его удивило наличие иностранных машин.

До магазина «Букинист» он добрался до назначенного времени и ещё недолго простоял, разглядывая выставленные на витрине книги. Потом зашёл внутрь. Пожилой продавец беседовал за прилавком с женщиной в норковой шубе, и лишь мельком взглянул на Ткачёва. Андрей Викторович посмотрел на часы, висевшие на стене, и поморщился — оставалась минута, а женщина никак не желала уходить. Ровно в пять тридцать вечера за прилавок вышел ещё один продавец и склонил голову в вопросительном поклоне.

— Что-то хотели спросить? — услышал Ткачёв.

— Да. Мне нужно издание Достоевского 1927 года…

Продавец любезно улыбнулся.

— Хорошо. Мы не держим такой раритет на витрине. Прошу за мной… Я покажу.

Ткачёв зашёл за прилавок, и потом за продавцом к двери «чёрного» входа.

— Парадное второе, квартира десять, — шепнул продавец, выпуская Андрея Викторовича на улицу.

Ткачёв увидел перед собой слева два подъезда старого дома. Быстро пересёк двор и поднялся на второй этаж. Высокие двери с табличкой под номером десять открыла немолодая, но крайне ухоженная дама в сиреневом платье. Карие глаза женщины с любопытством разглядывали бывшего генерала. Тот немного растерялся.

— Я… я спросил в магазине издание Достоевского.

— Проходите, вас ждут, — нежно улыбнулась женщина и грациозно отошла в сторону, впуская Ткачёва. — Вторая дверь направо. Ботинки можете не снимать.

— Ещё раз, здравствуйте, Андрей Викторович, — услышал Ткачёв, переступив порог комнаты. Приглядевшись, увидел в полумраке круглый большой стол. За ним сидел Гришаев в добротном костюме и ещё один мужчина — средних лет, с круглым волевым лицом.

— Снимайте пальто, присаживайтесь, — Евгений Арсеньевич указал на стул с высокой спинкой. — Я принесу чай и бутерброды.

— Спасибо, — кивнул Ткачёв и присел.

— Зовите меня Иван Иванович, — сказал мужчина с круглым лицом. — Полковник Гришаев посвятит вас в некоторые тонкости работы, которая вам предложена. Со мной встречаться вы будете только в том случае, если будет острая необходимость.

Андрей Викторович усмехнулся. Ничего не меняется. Он вспомнил, что тоже называл себя так, когда вербовал группу аналитиков по работе над проектом «Горби». Но так и не узнал, кто сдал его группу Свердловским чекистам.

— Хорошо, Иван Иванович.

Дверь открылась, и в комнату зашёл Гришаев. За ним принесла поднос с едой и чаем та женщина, что встречала Ткачёва. Ставя поднос на стол, она мимолётно улыбнулась Андрею Викторовичу. Даже игриво, как ему показалось.

«Иван Иванович» попрощался и ушёл, а Гришаев, проводив его, вернулся за стол.

— Простите, товарищ генерал, за такие меры предосторожности, но ситуация этого требует. Здесь мы можем поговорить спокойно. Вы кушайте, не стесняйтесь, а я вам изложу то, что нам нужно от вас.

Ткачёв уминал бутерброды с вкусной копчёной колбасой, запивал ароматным чаем и слушал.