Туман Лондонистана

Это был один из крючков, на которые поймали Ашрафа. Он делился сведениями с нами, а мы в свою очередь снабжали его данными на террористов из своих источников. Конторе даже было выгодно, чтобы с нашими противниками разбирался кто-то другой, еще более заинтересованный в их ликвидации. То есть с этой точки зрения египтянин мог бы даже перевести наше сотрудничество в официальное русло. Только это никому не было выгодно. Контора не хотела, чтобы обнаружилось, что он помогает русским: не факт, что его начальникам это понравится. А для Ашрафа такой расклад был привлекательнее с точки зрения результативности и карьеры – одно дело, когда ты передаточное звено, и совсем другое, когда важную информацию ты добыл сам. Ну, и плюс бонусы в конверте, разумеется. В справке эти полезные соображения изложены не были – сам додумал, пока ехали из аэропорта.

– Что привело вас в Лондон? – спросил Ашраф.

Хотел бы я сам знать наверняка. Черт бы их побрал там в Лесу!

– То же, вероятно, что и вас. Активность наших общих врагов.

Попробуем переложить заботу о поддержании разговора на агента. Египтянин нервно заерзал на сиденье.

– Я не понимаю бездеятельность наших общих друзей, – горячо сказал он. – Известно, что это традиционная британская политика – растить чертополох и бросать колючки за шиворот всем, кто подвернется, включая союзников. Ну, с нами понятно – мы бывшая колония, поспешили стряхнуть с себя их покровительство, и поделом нам: «Сами теперь расхлебывайте!» Но вы же тоже боретесь с теми уродами (Ашраф сказал «шайтанами»), которых они прикрывают. Почему англичане не прижмут их у себя хотя бы из солидарности с вами?

– Мы тоже бывшая колония, – улыбнулся я. Глубокомысленная ирония всегда успешно маскирует недостаточную информированность. – А пятьдесят первым штатом Великобритания стать не торопится. И, – я многозначительно посмотрел на Ашрафа, – будем откровенны, мы пожинаем то, что посеяли.

Египтянин кивнул. Его заклятый враг – «Египетский исламский джихад» – к тому времени уже практически влился в «Аль-Каиду», некогда любимое детище ЦРУ.

– Чем я могу вам помочь? – спросил Ашраф, завершая обмен любезностями и общими фразами.

Это-то я себе представлял, хотя и в общих чертах.

– Нам хорошо бы иметь пару надежных источников в организациях, которые готовят боевиков для горячих точек. Хотя бы в самых активных районах, типа Брикстона или Финсбери-парка.

Ашраф снова согласно покивал. Наши задачи здесь явно совпадали.

– Они сейчас занимаются в основном Чечней. Туда идет самый большой поток.

– Никто не знает, куда этих людей перебросят потом, – уклончиво сказал я. – Так что Чечня нас тоже интересует.

Собственно, Чечня нас и интересовала в первую очередь. После августовского вторжения отрядов Шамиля Басаева в Дагестан российские войска начали бомбить базы боевиков в Чечне – на этой отдаленной, но все же пока еще своей территории. В никем не признанной, но считавшей себя независимой Исламской Республике Ичкерии это сочли агрессией иностранного государства. Президент Масхадов что ни день выступал со все более яростными протестами и взывал к международной общественности. Однако, на самом деле, будучи бывшим полковником Советской армии и трезвым человеком, он, как мог, готовился к неминуемому вторжению российских войск. Мусульманские наемники, в первую очередь выходцы из арабских стран, представляли собой в Чечне все более внушительную силу.

– У нас есть в этой среде свои люди, – сказал Ашраф. – Но я же только приехал и еще не успел встретиться со всеми. Дайте мне неделю-другую, и я смогу реально быть вам полезным.

Я улыбнулся:

– Боюсь, это вопрос дней, а не недель.

Я ведь много работал с арабами. Они искренне хотят вам помочь, однако чтобы дело продвигалось, их нужно держать за руку. Иначе за ту же руку их возьмет кто-то другой, со своими проблемами, и ваши отойдут на второй план.

Ашраф с сомнением посмотрел на меня:

– Так скоро? Ну, не знаю… Надо быть реалистами. В ближайшие дни я смогу дать вам наводки только по вербовкам в Чечню.

– Отлично! – Еще одна широченная, на этот раз абсолютно искренняя улыбка. – С чего-то ведь надо начинать.

2

С людьми, которые и должны были объяснить мне, зачем я, собственно, был вызван в Лондон, я встретился лишь часа через два после этого первого, самого важного контакта. Причем мне пришлось почти что вернуться в Хитроу. Дело в том, что по интересующему меня контингенту работал сотрудник резидентуры, прикрытием которого было представительство «Аэрофлота». Он в скором времени ждал самолет из Москвы и поэтому попросил подъехать к нему поближе. Человека звали Владимир Мохов, не знаю, настоящее это было имя или нет. Почему этот Мохов не мог проинструктировать меня рядом со своим рабочим местом и прямо после моего прилета, остается тайной. Но чему удивляться? У нас же тайная служба.