Туман над Парагон-уок

То есть Фанни была здесь приблизительно с без четверти десять до четверти одиннадцатого, подумал Питт. По-видимому, она прошла немного по Парагон-уок, перед тем как на нее напали. Здесь стоят большие дома с широкими открытыми подъездами для экипажей и кустами по бокам, в которых легко может спрятаться человек. Но между домами Эшвордов и Нэшей находятся только три дома. Фанни пробыла на улице не более минуты — если только не зашла куда-нибудь еще…

— Она была помолвлена с Алджерноном Берноном? — Мозг Томаса продолжал работать, ища новые зацепки.

— Весьма подходящая пара, — согласилась Веспасия. — Очень даже приятный молодой человек с вполне удовлетворительными средствами. Трезвые привычки, хорошие манеры; немного скучен, насколько я знаю… В общем, идеальный выбор.

Питт внутренне удивился, не слишком ли много здравого смысла приписывалось семнадцатилетней Фанни.

— Вы не знаете, мэм, — спросил он вслух, — не было ли кого-нибудь еще, кому она нравилась? — Томас надеялся, Веспасия поймет, что он имеет в виду.

Она смотрела на него, слегка нахмурив брови. За ней, над ее плечом, Питт увидел, как вздрогнула Эмили.

— Я не могу представить себе, мистер Питт, кто, имея такие чувства к ней, мог бы подвергнуть ее такому ужасному насилию. Это, как я предполагаю, вы и пытаетесь у меня спросить.

Эмили закрыла глаза и прикусила нижнюю губу, стараясь удержаться от смеха.

Питт понял, что напоролся на ту манеру разговора, которую он презирал, и обе женщины тоже это поняли. Теперь он должен избежать продолжения беседы и уйти.

— Спасибо, леди Камминг-Гульд, — Питт встал. — Я уверен, что если вы что-то вспомните — что, по вашему мнению, сможет нам помочь, — вы дадите нам знать. Благодарю вас, леди Эшворд.

Веспасия слегка кивнула и позволила себе слабую улыбку, а Эмили вышла из-за дивана, обошла вокруг стола и протянула к нему обе руки.

— Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания Шарлотте. Я сама навещу ее, но не раньше, чем будет закончено это грязное дело. Надеюсь, что оно не будет долгим?

— Я тоже надеюсь. — Томас мягко коснулся ее руки.

На самом деле он не думал, что это дело будет коротким и легким. Расследование никогда не бывает приятным, частенько оно меняет все и всех вокруг. И это очень болезненно.

Питт навестил несколько других домов вдоль Парагон-уок: дом Алджернона Бернона, дом лорда и леди Дибридж, в котором в это время шел прием, дом миссис Селены Монтегю, очень красивой вдовы, и дом миссис Хотбери. К половине шестого он покинул это тихое, достойное, красивое место и направился назад к грязному, затоптанному и заплеванному зданию, где размещался полицейский участок. К семи часам Томас подошел к парадному входу своего дома. Фасад его был узким и довольно ухоженным, хотя перед домом не было ни дороги для экипажей, ни деревьев — только вымытые и побеленные ступеньки и деревянный настил к калитке на задний дворик.

Питт открыл дверь своим ключом — и сразу же почувствовал, как удовольствие охватывает все его тело. Так происходило всякий раз, когда он попадал в домашние тепло и уют. Он обнаружил, что улыбается. Насилие и преступления остались на улице.

— Шарлотта?

Из кухни слышался звон посуды. Улыбка Томаса стала еще шире. Он прошел через коридорчик и остановился в дверном проеме. Жена стояла на коленях на дощатом полу, а две кастрюльных крышки еще крутились вне ее досягаемости под столом. Шарлотта была в простом платье с белым фартуком, ее блестящие темно-каштановые волосы выбивались из пучка длинными прядями. Она посмотрела на него, состроила гримасу, нацелилась схватить крышку, но промахнулась. Томас наклонился, подобрал обе крышки и протянул ей другую руку. Шарлотта схватилась за нее, и он подтянул жену к себе. Потом положил крышки на стол и крепко обнял ее. Как было приятно чувствовать свою Шарлотту, ощущать теплоту ее тела и ее ответный поцелуй.

— Кого ты ловишь сегодня? — спросила она через минуту.

Питт сдул волосы с ее лица и тихо сказал:

— Убийцу. И насильника.

— Да… — Ее лицо помрачнело. — Сочувствую.

Легче было бы остановиться прямо сейчас и не говорить ей, что это был кто-то, кого знала Эмили; кто-то, живущий на той же улице. Но Шарлотта все равно когда-нибудь узнает. Эмили обязательно расскажет ей. В конце концов, может быть, Питт раскроет это преступление быстро — если виновным окажется какой-нибудь пьяный слуга…

Но Шарлотта уже заметила его колебания.

— Кто? — спросила она. Ее первое предположение о причине его беспокойства оказалось неверным. — Она была с детьми?

Томас подумал о малютке Джемайме, которая сейчас спала на верхнем этаже. Шарлотта увидела облегчение на его лице.

— Кто, Томас? — повторила она снова.

— Молодая женщина, девочка…

Она чувствовала, что это было еще не все.

— Ты имеешь в виду — ребенок?

— Нет… нет, ей было семнадцать. Я очень сожалею, радость моя, она жила на Парагон-уок, всего через несколько домов от Эмили. Я видел Эмили сегодня вечером. Она передавала тебе привет.