Туман над Смородиной

«Мой Феникс уже целую неделю почти не спит. Говорит, к нему прицепилась неприкаянная душа и мои отвары не помогают. Кот беснуется, утверждает, что сама Смерть переправила на Этот берег своего приспешника за душой моего любимого, но Феникс непреклонен. Он не хочет использовать кинжал, что я ему дала, говорит, что это обычная блуждающая душа и он справится без моих чар. Мне больно смотреть, как его веснушки тускнеют с каждым днём, а в глазах плещется удушающая усталость. О Предки, позвольте мне хоть как-то помочь ему!»

— Тут дальше всё в кляксах, но проглядывается фраза: «Я так и знала, что эксперименты с Жизнью не доведут его до добра». Это её последняя запись, — тихо добавила Агена, в доме вдруг повисла тишина.

Тумуну стало не на шутку страшно. Неужели первый колдун Трёх лесов был также, как и он, одержим идеей воскрешения невинных и также был убит нечистым? Выходило, что теперь и его душа была обязана принадлежать самой Смерти?

— Можно же это как-то прекратить? Надо найти способ, как вернуть этого крылатого придурка туда, откуда он пришёл, пока не случилось чего… — он первым нарушил молчание.

С улицы послышался топот, а затем кто-то стал сильно стучать во входную дверь. Агена положила книгу на стол и побежала встречать позднего гостя.

На пороге оказались две сестры — портнихи, лица их были настолько белыми от страха, что даже бег не заставил румянец пробиться к их щекам.

— Помогите! Спасите! Нам нужен наш Тумун! В деревню Смерть пришла, в доме кузнеца горе, его сын! — они кричали и плакали, перебивая друг друга, — Сын кузнеца мёртв!

Тумун почувствовал, как сердце застучало где-то в пятках. Ведьма, ахнув, испуганно посмотрела на него и схватилась за руну на шее.

Меон свёл брови к переносице, молча встал с насиженного места, подошёл к двери и аккуратно взял дрожащую руку Агены в свою.

Уже стоя возле собравшейся толпы в деревне колдун вдруг остро ощутил подкатывающую к горлу панику. Грудь будто сдавило железным обручем, дышать глубоко совсем не получалось.

В кузнице не было света. Люди, обступившие её полукругом, держались на большом расстоянии, опасаясь подойти ближе. Старухи ахали и охали, девушки плакали, пряча детей за юбками, а молодые люди и мужчины пытались выломать наглухо запертую дверь.

Тумун заметил под порогом дубовой двери жухлые травинки, какие сейчас поляной покрывали окрестности его собственного дома. Жизни в кузнице больше не было, он это чувствовал издалека. Старик — кузнец остался совсем один и теперь горько кричал Предкам о том, как несправедливо они оставили его сына.

— Позвольте я… — тихо проговорил колдун, и мужчины расступились, чтобы он смог подойти к двери.

Та поддалась ему легко, будто и не была заперта вовсе. По спине пробежал тягучий холод.

— Не ходите за мной, оставайтесь здесь, — он посмотрел в сторону Агены своими остекленевшими от страха глазами. Все трое уже догадались, кого он увидит в доме, — вы тоже стойте тут, — Меон лишь коротко кивнул на его слова, взяв Агену за плечи, чтобы та не попыталась побежать следом.

Глава 26

Как только Тумун зашёл в дом, дверь за ним захлопнулась с громким стуком, обдавая волной пыльного воздуха. Люди на улице подняли испуганный шум, но колдун даже не повёл бровью. Внутри дома стояла мёртвая тишина, пахло металлом и сухим деревом. Каждый осторожный шаг Тумуна отдавался эхом в темных комнатах, а каждый удар сердца стучал в ушах, оглушительно крича об опасности.

Ни одна половица под ногами колдуна не издавала скрипящих звуков, словно страшась зря потревожить незванного гостя.

Креслав медленно повернулся к вошедшему в комнату Тумуну. В его помутневших тёмных глазах, надменно смотревших на колдуна, не было ни капли человеческого, лишь отражение самой Смерти, окутанное льдом.

— Дай угадаю, ты знал, что я здесь? — спросил он, с предвкушением вглядываясь в глаза напротив, излучавших лишь упёртую твёрдость.

Тумун был уверен, что помедли он с ответом подольше положенного, и эта надменность нечистого превратилась бы в неприятно обволакивающее ощущение по всему телу.

— Дай угадаю, а ты специально открыл дверь лишь мне? — возвращая колкость ответил он.

— Ну я же не настолько отвратителен, чтобы убивать всех жителей деревни по очереди? Мне ни к чему их души.

— Зачем тогда убил парня? — резко бросил колдун.

— Ах, это для тебя, — развёл руками Креслав, — ты должен сполна осознать, насколько дорого иногда приходится платить за игры со Смертью. Этот бедняга помог тебе и теперь отправился туда, откуда нет возврата.

— Агена тоже мне помогает, что, и её тоже отправишь следом? — слова вырвались раньше, чем Тумун смог осознать всю опасность этого вопроса.

— Красавица — светлейшая душа во всём вашем жалком лесу, — лелейно произнёс он, — она не заслуживает плохого к себе обращения. Как ты её зовёшь? Царевна? — губы колдуна сомкнулись в тонкую линию, — Трогательно, правда! Она и впрямь как царевна из сказок, не обидит и мухи, хотя обладает недюжинной силой. У меня рука не поднимется на столь чистое создание, можешь за неё не переживать.