Туман (СИ)

— Значит, заслужила. Я муж и учу свою бабу, как хочу. Расторопнее вдругорядь будет.

— Да тяжелая ж она!

— И что? Бабье дело нехитрое. А ну, живо пущай домой идет! А то шкуру спущу!

Он отпихнул старуху в сторону и ворвался в дом. Оглядевшись, увидел на кровати женщину, подскочил к ней и встряхнул. Наталья с трудом разлепила веки и громко застонала.

— А ну, вставай, шалава! Муж дома, дети дома, а она шляется! Живо иди жрать готовь!

Он зажал в кулаке косу жены и только собрался стянуть ее с кровати, как почувствовал, что в его бок уперлось что-то тяжелое и острое. Обернувшись, Тимофей увидел, что Степанида приставила к нему вилы. От страха он тут же выпустил косу и убрал от жены руки.

— Ты чо это? Ополоумела, ведьма? — голос его звучал робко и неуверенно.

— Пошел вон, черт! — прошипела Степанида. — Заколю, рука не дрогнет, все кишки выпущу наружу! Да прикопаю в лесочке, не найдет никто. Скажут, утоп в озере по пьяни. Убирайся от греха! Наталья вернется, как заживет на ней все. Понял? Руку ты ей сломал! Как еще ребенка не выбил! Креста на тебе нет, поганец!

— Ты чего, ты чего? — продолжал бормотать Тимофей, пятясь к выходу.

— А ничего. Геть отседова! Пока я ишо не слишком разозлилась!

Тимофей выскочил во двор, Степанида громко захлопнула за ним дверь. Постояв немного, мужик большими тяжелыми шагами ушел в сторону леса, бормоча под нос:

— Ну погодь, ведьма старая. Посчитаюсь я с тобой. И Наташка, шалава, попляшешь ты у меня. Погодь…

Степанида жила в лесу недалеко от озера и считалась местной ведьмой. Коли приболеет кто или еще беда какая, все к ней бежали. В родах тоже помогала. Поговаривали, что и ребеночка вытравить может, да только вроде бы никогда этим не грешила. Пытались девки за приворотом к ней обратиться, да послала она их далеко не к Богу в гости со словами: «Пошли вон, поганки! Я в страданиях настоящих людям помогаю, а не в ваших дурковатых думках!» Но люди в деревне упорно болтали, что умеет Степанида колдовать, точно умеет…

Наталью она очень жалела, не повезло бабе с мужиком, ох, как не повезло! Битая ходила вечно, места живого на ней не было. Тимоха и трезвый был не слишком спокойный, а уж как выпьет, так хоть беги из дома. Она и убегала с детишками, прячась в огородах, когда успевала. Вот вчера не успела…

Степанида подошла к женщине и увидела, что она уснула.

— Ну спи, спи, горемычная, — вздохнула она.

А утром Степанида пропала. Проснувшись, Наталья не обнаружила ее ни в доме, ни во дворе. Пришел Тимофей и погнал жену домой. Тихая забитая Наталья долго молчала и хранила тайну, пока однажды муж не исчез. В те дни стоял такой густой туман, что не видно было собственной вытянутой руки. Наталья беспокоилась, что пьяный Тимофей свалился в овраг. Через день, кога туман рассеялся, тело Тимофея нашли на берегу озера, в груди его торчал большой нож. Приезжал следователь из города, да ничего так и не выяснил. Лишь Наталья шептала бабам, что это Степанида достала Тимоху с того света.

— Да что ты такое говоришь? — поражались бабы.

— Верно говорю, — кивала Наталья. — Бабоньки, это ведь Тимофей убил Степаниду. Точно, он! Я тогда лежала у нее в доме после того, как Тимошка побил меня. Степанида отваром меня напоила, я в дреме какой-то была. Еще думала, что привиделось мне. А теперь вот поняла, что не привиделось. Приходил Тимоха ночью, точно приходил. И зарезал Степаниду тем самым ножом. А она перед смертью прокляла его. Сказала, что покою ему не будет и жить ему недолго осталось. А он уволок ее куда-то. Надо думать, в озере тело утопил, не иначе. Вот теперь исполнилось проклятие Степаниды.

— Ох, Наташа, худо дело, — покачала головой одна из баб. — Не упокоена Степанида, получается. Беда будет с этим озером, как пить дать…

Глава 5

— Окси, как страшно… Хорошо, что двадцать первый век на улице, — тихо сказала Кристина, когда сестра закончила рассказ.

— Оно, конечно, так, — согласилась Оксана. — Да только и сейчас уроды встречаются, будь уверена. Но теперь хоть выбор есть. А тогда деваться было некуда, только терпеть…

— А если б убил жену?

— Да сколько таких случаев было! Похоронил бы, да привел другую, вот и весь сказ.

— Ужас… Так, получается, с того самого времени и начали люди пропадать?

— Нет, не с того, позже гораздо. Просто Федор считает, что подоплекой ко всему является именно эта история. А исчезать люди начали уже в середине двадцатого века. Федор говорит, что тут что-то нарушили, растревожили.

— А что нарушать-то? Ведь, получается, что могилы не было, — удивилась Кристина.

— Вот именно, поэтому что-то другое, но явно растревожили дух, — кивнула Оксана.

Девушки замолчали, Кристина долго сидела в задумчивости, прижавшись к сестре. За окном, меж тем, туман сгустился опять так, что прилипал к стеклам белой ватой. «Предвестник беды», — подумала Кристина.

— О чем задумалась? — тихо спросила Оксана. — Не верится, да?