Туман. Сказка любви

Я живо представила себе, как всё тело Альберта вместе с его одеждой обрастает шерстью, изящные кисти рук превращаются в мохнатые лапы с острыми когтями, а прекрасное лицо – в страшную звериную морду, и мне стало смешно. Разве такое возможно? И я решила больше не говорить об Альберте и сменить тему.

– А что это за недостроенный дом? – спросила я. Он интересовал меня больше всего, больше, чем все эти местные легенды об оборотнях.

– Заброшка, – сказала Рената. – И с ней тоже связаны тайны. Вот, послушай. Этот дом начали строить лет десять – двенадцать назад, я ещё маленькая была, и поначалу всё шло нормально. Стены возвели очень быстро, а потом всё остановилось. Говорили, застройщик обанкротился. Но и было здесь что-то странное. За эти несколько месяцев, что строился дом, здесь умерло пятеро рабочих – все они покончили с собой, без каких-либо причин. Следствие ничего не выявило, ни в одном из этих случаев, все они так и остались загадкой. А потом стройку заморозили. Но кран ещё долго стоял, и забор был, и охрана. А потом и забор снесли…

Рената прервала свой рассказ. Она задумчиво смотрела на дом, и лицо её было серьёзным. Но потом продолжила:

– Мы любили с ребятами туда лазить, бегали по всем этажам, забирались на самый верх. Мы ничего не боялись. А однажды, это было два года назад, одна девчонка из параллельного класса потерялась, отстав от других, а нашли её потом мёртвой. Никто не мог понять, что произошло. Она не разбивалась, не кончала с собой, никаких признаков насилия. Она была здоровой, весёлой девчонкой. Мыс ней дружили…

Закончив, Рената посмотрела на меня.

– Ты ведь любишь тайны? – спросила она. – Иначе, зачем бы тебе так интересоваться этим домом. На него уже давно никто внимания не обращает. Но мне всегда хотелось раскрыть его тайну. Там что-то происходит, однозначно, то, о чём никто не подозревает. И если ты не боишься…

– Попытаться раскрыть его тайну? Но как?

– Мы сходим с тобой туда и ещё раз хорошенько всё обойдём. Только сама не знаю, что там ещё можно найти, чего я не видела.

Вечером я стояла возле окна, наблюдая закат. Небо уже окончательно прояснилось, только вдали над горизонтом тянулись сизые облака, раскинувшиеся во всю ширь. Они рисовали в небе удивительный пейзаж, создавая иллюзию настоящего. И на фоне заходящего солнца поднималась высокая тёмная стена заброшенного дома, концентрируя на себе всё моё внимание. Одинокого дома, хранящего тайны.

4

В первое воскресенье месяца я решила съездить к папе.

Накануне я ему позвонила – так, на всякий случай, спросив разрешения.

– Солнышко, – отвечал папа, – а тебе разрешение не требуется. Приезжай, когда захочешь, можешь и на ночь остаться.

Конечно, оставаться на ночь я не собиралась, понимая, что вряд ли это будет теперь удобно. Но вот приезжать хотелось почаще.

Дом я нашла быстро. Это была обычная панельная девятиэтажка, какими застраивались когда-то многие районы города.

Я поднялась на четвёртый этаж и позвонила. Немного погодя дверь мне открыла незнакомая женщина – хозяйка одной из комнат. Следом за ней в коридор выбежали двое мальчишек лет пяти и шести, шлёпая босиком по голому полу. «Идите в комнату», – шикнула на них мать.

– Девушка, вы к кому?

– Я к папе, – немного обескураженно ответила я.

– А-а… – протянула она без малейшего интереса. – Проходите, только обувь снимайте, я только что пол помыла.

Я скинула с себя кроссовки и на цыпочках прошла к самой дальней, за поворотом длинного коридора, комнате – всего их в квартире было три. Постучала тихонько в дверь.

– Да, да, войдите!

Папу я буквально подняла с постели, у него был сонный вид.

– А я тебя жду, – извиняющимся тоном сказал он.

– Папуля, я вижу. Ну, как ты здесь?

– Да ничего. Привыкаю помаленьку. Ты же знаешь, в коммуналке я никогда не жил. Поживу немного, а там посмотрим.

– А кто у тебя здесь, напротив?

– Снимает одна молодая пара. Ссорятся всё время, думаю, что разбегутся. А так люди неплохие.

Я стояла посредине совсем небольшой комнаты, оглядывая скудную папину обстановку, и на глаза у меня набежали слёзы. Разве так он должен был жить?

– Да ты садись в кресло, не стой.

Кресло было совсем старенькое, местами обивка проносилась, и с неё свисали нитки. Наверно, здесь когда-то изрядно поработали когти собаки или кошки.

– От прежних хозяев осталось, – пояснил папа. – Кресло хорошее.

– Ты на работу не устроился? – спросила я.

– Звонил по одному номеру. Сказали, что перезвонят. Место начальника отдела.

– Папа, они не перезвонят.

– Почему ты так считаешь?

Я пожала плечами. Да, когда-то он и занимал должность начальника. Но теперь…

У папы была временная инвалидность после инфаркта, и он уже почти восемь месяцев сидел дома. И ещё… Мне нелегко было это осознавать: мой папа являлся тяжёлым алкоголиком, из-за чего с ним и развелась мама, устав бороться с его запойным пьянством. Уже восемь месяцев он не пил, и выглядел отлично, даже довольно молодо в свои сорок пять лет. Но я-то знаю, каким он бывает, когда начинает пить, так жёстко, что остановиться не может.