Туман в области знаний

С балкона каюты открывался захватывающий воображение вид на Нью-Йорк. Через шесть дней я должен буду сойти с трапа Queen Mary в Саутгемптоне. Надеюсь, у меня есть шесть дней для анализа ситуации. Ещё надо подготовить отчёт Питеру Байерту. Именно с этого и решил начать. Не вдаваясь в детали, описал всё произошедшее, просил оказать помощь семье погибшего детектива и попросил организовать мою встречу с нашим представителем в Париже. Отчёт улетел мгновенно. Связался с нашим агентством в Чикаго. Фрэнк Лоуэлл внимательно выслушал мой доклад.

— Что собираетесь делать дальше, спросил он?

— Мне нужен помощник в Праге и Женеве. Их координаты и способ связи. В Праге я бы хотел поговорить с Российским коллегой и обсудить возможность совместной работы. Необходимо, что бы человек, прилетевший вместо меня в Москву, встретился с кем-нибудь из управления ФСБ, и они бы провели некоторое время вместе, обсуждая, что угодно, где-нибудь в кафе. Неплохо бы, понаблюдать за этой встречей со стороны. Буду весьма признателен, если меня ознакомят с результатами. Он не должен быть тем, кто встретится со мной. Скорее всего, завтра, я вышлю фотографию женщины, которая находится на Queen Mary. Мне нужна вся возможная информация о ней. И последнее, мне нужна информация и, главное, все контакты погибших в операции агентов.

На этом разговор закончился и мы попрощались. День подходил к концу. Я решил провести его остаток в одном из фантастических ресторанов Queen Mary. Шикарное убранство ресторана, просто, ослепляло. Я выбрал столик в углу, у окна, с прекрасным видом на море, точнее, океан. Queen Mary уже набрал ход, и с гордым видом, разрезая воды Атлантики, на всех парах летел к Европе. Вид из окна завораживал и я не сразу заметил, что официант деликатно ждёт у моего столика, когда я выйду из состояния прострации. Меню вполне соответствовало. Я заказал лобстер, французский rose, фрукты и немного шоколадных конфет. Что-то сладкого захотелось. Ресторан ещё был почти пуст. Лишь несколько столиков по углам ресторана занимали посетители. Даже мне передалось их радостное настроение, и я стал напевать, про себя, свой любимый мотивчик. Принесли фрукты и вино. Жидкость в бокале освещалась лучами заходящего солнца, и свет всеми цветами радуги переливался на гранях бокала. Откуда-то пришла мысль, что за таким столом и в таком месте, среди такой красоты… Но её не было. У меня не было любимой женщины. Не могу сказать, что их не было вообще, но любимой, не было. Я поднял бокал, и губы коснулись поверхности нежнейшего, играющего светом и всеми ароматами цветов, душистого напитка. Я сделал глоток и поставил бокал.

А ведь с Сашкой мы пили, ну, как его…, а, Армянский коньяк. Сашка хвастался и говорил, что коньяк настоящий, он гарантирует, как будто коньяк бывает не настоящий. Но вкус и аромат были, действительно уникальны. Бутылка «улетела», как не было, я первый раз в жизни не мог справиться со своим языком, и ноги слушались явно не меня. Как попал домой, не помню, но утром, проснулся от вкуснейшего запаха и потрескивания с кухни. Сашка приготовил яичницу с беконом и жареными помидорами. Сказал, что у него дома, это его фирменное блюдо. Я, конечно, промолчал, будто у меня дома оно не было фирменным. Голова была явно не моя и болела, как…, ну просто болела и всё, ну очень болела. Сашка в одних трусах колдовал на кухне. Я встал, забрался под душ в ванной, и состояние стало улучшаться. Побрился, почистил зубы, набросил халат и сел за стол. Сашка, как не пил. Румяный, сильный, высокий, улыбающийся. Пили кофе с яичницей и строили планы на будущее. Расстались, буркнув, до встречи! Больше я его не видел. Интересно, куда же он пошёл? А ведь он не сказал куда пойдёт. Это было за пару дней до его гибели. Зачем он снял номер в мотеле?