Туман войны

В комнате, где размещался мобильный центр управления и контроля, ничего кардинально не изменилось. Только для высоких гостей техники смонтировали два кресла с высокими спинками, разместив их слева от главной командной консоли, за которой как и раньше занял место Эндерс. Впереди, и чуть ниже за двумя рядами больших цветных мониторов, расположенных один над другим, слева на право разместились помощники капитана Грэхема — капралы Кунц и Лаваль. Сам Грэхем зажав в зубах незажженную трубку, впился взглядом в экраны перед собой, что-то быстро набирал на портативной клавиатуре. По экранам бежали столбцы непонятной постороннему цифири, но внимательно присмотревшись, можно было понять, что все экраны разделены на три равных сектора, в каждом из которых была своя картина. Сейчас, это были мерно покачивающиеся в такт чьим-то движениям густые лесные заросли. Крайняя левая группа состоящая из четырёх двадцатидюймовых мониторов привлекла внимание сенатора, который только отмахнулся как только Грэхем и двое его помощников попытались встать, чтобы поприветствовать высокопоставленных гостей. Барнет с увлеченным видом сел в указанное ему Эндерсом кресло, Тэлли молча уселся слева от сенатора, полковник смотрел в пол, казалось что происходящее вокруг его занимает не особо.

Шон привычно прицепил тонкий ободок наушника, машинально дунув в горошину мембраны микрофона пару раз. Сейчас, задача его усложнилась: предстояло не только координировать ход операции, но и давать по ходу пояснения для замершего в нетерпеливом ожидании политика. Грэхем застучал по клавиатуре чуть чаще обычного, потом резко отъехав от консоли влево и назад, обернулся к Шону:

— Альфа Пять вышел в район проведения операции, запрашивает указания по статусу миссии.

— Переключить управление на меня, сменить приоритет распределения целеуказания. Теперь всё идёт по сценарию «танго-два».

— Есть, сменить на «танго-два»!

— Господа, — Эндерс повернулся к уже хотевшему задать вопрос сенатору и уныло глядящему себе под ноги полковнику Тэлли — Один «супер» вышел на цель. Обратите внимание на мониторы слева от вас: картинка передаётся с камеры интегрированной в систему обмена видеоданными «образца». Мы видим то, что видит он. Сейчас, Альфа Пять выбирает позицию для доразведки местности. Он в окрестностях лагеря Альвареса. Наблюдайте за действиями бойца, убедитесь сами в возможностях нового умного оружия.

— Вы управляете им отсюда?

Голос сенатора чуть хрипел, выдавая возбуждённое волнение, зрелище и обстановка его явно зацепили.

— Нет — Эндерс только ухмыльнулся, зная, что сидит спиной и эти профаны не могут это увидеть — Солдат действует и выбирает цели самостоятельно. Отсюда мы просто можем в любой момент скомандовать отбой или отменить неверно принятое солдатом решение, при условии, что не будет слишком поздно. Это всё-таки реальный бой, сэр…

— Здесь Альфа Пять — Голос в наушнике, параллельно пущенный так же через динамики спикер-системы громкой связи раздался неожиданно. Это был бесстрастный баритон, искажённый эфирными помехами — Дворец Один, запрашиваю статус миссии.

— Здесь Дворец Один — Эндерс уже видел на экране четыре хижины, затеняемые раскидистыми кронами деревьев — Код «танго два, красный». Статус миссии прежний: «поиск и уничтожение», активно. Подтвердите приём, Альфа Пять.

— Альфа Пять приём данных подтверждаю: «танго два, красный»; поиск и уничтожение. Принял к исполнению, отбой связи, Дворец Один.

Сенатор ничего уже не спрашивал, подавшись всем телом вперёд, он следил за происходящим на экранах. Зелёны блики блуждая по его лицу, придавали ему сходство с Максом Шреком, из древнего чёрно-белого немецкого фильма ужасов «Носферату». Эндерс украдкой наблюдал за Барнетом, чьё присутствие не вызывало у него больше отвращения, теперь ему было просто страшно. Впервые он столкнулся с человеком, чья одержимость была во стократ выше его собственной. Теперь Шон понимал, что в поведении сенатора не давало ему покоя с самого прибытия делегации на базу: этот человек был безумен, как и все политики в той или иной степени причастные к реальной власти. Если Эндерс просто хотел создать оружие, позволяющее его стране быть сильной и независимой, то люди вроде Барнета хотели крови, ради самой крови. Власть, это древнее, кровавое божество, требовало всё новых и новых жертв. Шон с изумлением и какой-то гадливостью по отношению к самому себе осознал, что вот он даёт подходящие для этого инструменты. Подходящего слова так и не было найдено, а вертящиеся в голове банальности казались в лучшем случае смешными прозвищами.