Туман войны

Мошкара особо не надоедала — снадобье шаманское довольно неплохо держало кровососущую мерзость на расстоянии, позволяя без нужды не отвлекаться на подавление желания стряхнуть с себя жадных до человечьей крови насекомых. Взяв у Лиса наушники, я вслушивался в эфирные завывания, но пока всё было нормально: пара стандартных радиообменов и один сигнал о готовности от первой группы. Бормотнул шёпотом, что всё понятно, вот и вся жизнедеятельность за прошедшие от начала сидения двадцать с небольшим минут. Потом начались странности, Лис тронул меня за руку, указывая влево: метрах в ста от позиции которую облюбовал батя со своими, в листве деревьев сначала засверкали сполохи света, а потом послышались отдалённые звуки стрельбы. Расстояние было приличным, но по-моему палили из трёх стволов, которым кто-то несомненно отвечал, только скорее всего он использовал глушеные стволы. Со стороны это выглядит как если слушаешь чужой телефонный разговор: то, что говорит человек перед тобой ты слышишь, а вот что ему ответят это уже загадка. Я взял рацию и переключившись на резервную частоту вызвал батю:

— Сильверо, здесь Мигель. Стрельба слева двадцать, удаление сто пятьдесят — двести метров. Приём.

— Здесь Сильверо, остаёмся на позиции. Ждём. Как принял?

— Сильверо, всё понял, ждём. Отбой.

Стрельба стихла так же неожиданно, как и началась, но тон общего фона в лесу изменился, сельва наполнилась гвалтом напуганных зверей. Потом, минут десять всё было относительно тихо, живность успокаивалась, кто-то поумнее торопился сменить место ночёвки, от чего лес наполнился треском зарослей. Вновь ожила рация:

— Здесь Сильверо, всем внимание: гости приближаются справа пятьдесят. Всем приготовиться, отбой.

— Здесь Мигель, понял вас, готовы. Отбой.

Лис вдруг скинул наушники, которые я ему передал и схватившись за уши покатился по земле, упав на дно овражка, буквально вгрызся зубами в землю, гася рвущийся из горла крик. Быстро взяв гарнитуру, я приложил ухо к динамику но тут же отпрянул, бросив наушники наземь. В эфире царил жуткий вой помех неизвестного происхождения, причём, как я выяснил минуту спустя на всех частотах. Кинулся к Лису, тот знаками показал, что приходит в себя. Велев радисту оставаться на месте, я подхватил автомат, снова включив «ночник». Всё было тихо и спокойно: ни выстрелов, ни шевеления кустов на противоположной стороне не наблюдалось. Я спустился к броду и пошёл к ребятам, чтобы дать знать про непонятки последнего получаса. Но все всё и так слышали, а Дуга даже засёк как в нашу сторону пробежал кто-то двуногий.

— Не знаю, товарищ старший лейтенант. — прогнусил Дуга чуть поводя плечами но не отрывая взгляда от пространства перед собой — как тень мелькнул и пропал за вон теми деревьями справа тридцать. Больше ничего не видел. Только пальбу слыхал и всё.

Детонатор тоже лишь пожал плечами, его вообще пронять трудно. Славка по-хозяйски разложился в небольшой вымоине на склоне холма откуда хорошо просматривался и брод и часть леса ниже по течению ручья или, скорее маленькой речки. По его словам, слышал только стрельбу, но ничего особенного больше не было, переправиться на нашу сторону никто не пытался. Разговор ничего толком не прояснил и я уже совсем было собрался идти к Лису, как на том берегу ахнули подряд три взрыва и заговорили стволы нашей передовой группы — батя начал работать. Картина прояснилась: видимо Серебрянников на ходу изменил план, решив нахлобучить караван не дав головному дозору противника переправиться и попасть к нам в руки. Скорее всего, он подумал, что стрельбу вызвавшую переполох начали «няньки» пострелявшие кого-то в лесу и решил не ждать пока настороженные амеры начнут шнырять у переправы. Пока картина боя складывалась удачно — группе бати отвечало семь стволов, все «американки», один из которых успел дать только одну длинную очередь и захлебнулся.