Туман войны

В свете костров я заметила несколько всадников, приближавшихся к нам. Ожидая жениха, встала на встречу, но была остановлена Русланом, после зычных выкриков Ахмеда. Тут я и осознала свою ошибку. Спешившись, ко мне направлялся невысокий мужчина в гусарском мундире. И да, сейчас я бы не ошиблась в своих предположениях.

– Добрый вечер, мадмуазель Луиза. Не могли бы вы уделить мне немного времени.

Увидев, кто именно приехал, ко мне тут же подошла Ольга, встав за левым плечом. После этого я уже спокойно кивнула Руслану, что тот может отойти.

Татарин с совершенно безэмоциональным лицом, но с неприязнью во взгляде, обращённом к мужчине, молча мне поклонился и растворился в темноте.

У Давыдова подобная рокировка сопровождения вызвала только улыбку. Протянув руку и взяв мою для поцелуя, он продолжил.

– Мне очень жаль оставлять вас, но мой отряд полностью готов, и я более не могу задерживаться. Так долго ждал этого момента, но сейчас… с удовольствием бы променял на возможность и далее видеть вас.

В процессе своего монолога, он так и удерживал мою руку.

– Дозволите ли вы справляться о вашем здоровье? – спросил он, несильно сжимая мои пальцы в своей ладони.

– Милостивый государь, – прервала Ольга мою попытку высказать недовольство подобным поведением, – госпожа баронесса обручённая невеста. Как вы можете вести себя подобным образом?

– Но пока же ещё не жена, – улыбнулся Давыдов в усы, отпустив, наконец, мою руку, которую я всё это время пыталась высвободить. – Кроме того, сейчас война, – многозначительно продолжил он, – и ещё не известно, кого более жалует фортуна.

Заметила, что нас довольно плотно, но на расстоянии окружили татары и несколько человек из инвалидной группы. Не выказав и доли страха, Денис Васильевич озорно улыбнулся, не увидев моих рук, которые я предусмотрительно спрятала за спину.

– Я отбываю, потому заехал попрощаться и увидеть вас напоследок. Не знаю, когда буду иметь счастье лицезреть вас вновь, моя муза.

Увижу ли тебя, услышу ль голос твой?

И долго ль в мрачности ночной

Мне с думой горестной, с душой осиротелой

Бродить…

Неожиданно свист, оборвал поэта. Давыдов вздохнул, прикрыв глаза, склонил голову в поклоне и, развернувшись, пошёл к своей лошади. До меня донеслось только тихое: «Прощайте». И уже через пару минут различался отдалявшийся перестук копыт.

– Это совершенно неприемлемо, – возмущённо заявила Ольга, как только гусарский подполковник скрылся из виду.

– Думаешь, наше мнение его как-либо остановит?

– Ой, не было бы от этого беды, барышня, – прошептала она тревожно.

– Просто не стоит обращать на него внимание. Гусары всегда довольно эпатажны. Ну а тут, мы единственные особы женского пола. Вот голову у них и сносит.

– Но ведь в городе же были, неужели в «весёлый дом» не наведались? Зачем же вас так компрометировать?

– О… Господи, Ольга! – невесело рассмеялась я. – Мы уже столько времени путешествуем в окружении огромного количества мужчин. Думаешь, у нас осталось незапятнанное renommée (*репутация)? Боюсь, даже наличие тут моего жениха уже не спасёт её. Неприятно осознавать, но от этого только хуже. Ты же помнишь, как на нас косились у губернатора, в Смоленске.

– Но как же… – опешила компаньонка, – я же всегда в вами, неотступно!

С сочувствием сжала её предплечья.

– Ты ждала меня, ma chère! – неожиданно услышала рядом родной голос. Странно, что он появился так тихо и пешком.

– Конечно, mon cher! – улыбнувшись, повернулась к жениху. – Наконец-то вы вернулись, – протянула к нему ладони, – а тут…

– Мы ждём вас и не ужинаем, – перебила меня Ольга, пригласительно протягивая руку к накрытому столу.

Чуть позже прибыла группа с гружёной телегой. Счастливая Степанида занялась инспекцией привезённых вещей, а мы смогли спокойно поговорить с Павлом.

– Давыдов приезжал. Его повышенный интерес начинает понемногу раздражать.

– Прости mon amour, увы, пришлось немного задержался в городе.

– Что-то случилось? – мне во всём уже мерещился подвох.

– Да, мне донесли, что инвалидов у тебя хотят отобрать. Будете уже не развозным госпиталем, раз оперируете на месте сражений.

– Но как же так… мы же планировали…

– Да, мы хотели просить позволения на твой уход со мной партизанить после Москвы… когда будут организовывать новые отряды и для них будет требоваться хоть какое-то место для лечения раненых. Но думаю, тебе стоит завтра быть не далеко от светлейшего, и добиваться разрешения создать партизанский госпиталь уже сейчас. Раз это движение уже начато. Да и считаю, «сражение» за первопрестольную тебе лучше не видеть.

– Но я же опять столкнусь с Давыдовым… – с тревогой я сжала его руку.

– Не волнуйся, ma chère, – ответил он спокойно, – он хоть и поэт, но очень амбициозен. А это для него реальный шанс выделиться. Чтобы он там не пел в своих романсах, Денис Васильевич военный до мозга костей, истинный патриот, и он будет выполнять поставленную Кутузовым задачу. Караулить тебя у него просто не будет возможности.