Туманян

Ожили перед очами поэта и знакомые лица, которых уж нет… Издалека доносятся звуки песни молодого пастуха Саро. Он поет о своей любви к Ануш, о том, что потерял он сон, что душу его красавица Ануш «в огне сожгла», что если родители не отдадут девушку по доброй воле, то он готов за нее пролить «реки крови». Старая мать Ануш, добрая нани, наставляет дочь, чтоб сидела она в палатке, берегла свою честь. Что скажут люди, что будет, если «худая молва в округе пойдет»? Но беспокойной Ануш не сидится в шатре. Она берет кувшин и уходит с подругами за водой. Спускается ночь, а Ануш все нет…

Над пропастью мать, растерявшись, сидит
И вниз, с омраченной душою, глядит…
А тучи сгустились, окутали высь,
В ущелья забились, друг с другом сплелись
И страшно, — беды не случилось ли с ней,
Застигнет обвал, повстречает злодей!..

Ануш и Саро, увлеченные друг другом не замечают, как быстро проходит время. Ануш говорит о своих опасениях, ей кажется, что Саро не так сильно любит, что он не жалеет бедную Ануш. На упреки любимой пастух отвечает:

— «Ах, Ануш, Ануш! что сказала ты?
Иль не знала ты,
Для кого в горах песни я сложил?
С кем я говорил?..
И свирель моя для кого поет,
И кого зовет?
И когда смежит сон зеницы мне,—
С кем вижусь во сне?
И тоской о ком днем я полонен,
И о ком — мой стон?
Ах, Ануш, Ануш! Бессердечный друг!..»

Поздней ночью из темного ущелья, с пустым кувшином, без шали, с распущенными косами возвращается Ануш.

Во второй песне описан весенний праздник. Деревенские девушки собирают цветы, поют «Джан-гюлум»[27], весело гадают. Ануш достается тяжелый жребий.

Эй ты, черноволосая девушка,
Эй ты, девица с гор,
Пуля сердце пробьет того,
Кто полюбит тебя, девушка.
(Подстрочный перевод)
Подруги смутились:
— «Ой, горе тебе, сестрица-Ануш!
Пал жребий тебе несчастий и мук!
Чья злая рука достала его?..»

Ануш опечалилась. Подруги уговаривают её не верить гаданью, оставить печаль и снова, как прежде, играть, веселиться и петь «Джан-гюлум». Но плачет Ануш. Мрачное предчувствие мучает ее.

На деревенскую свадьбу пришли с горных пастбищ молодые парни «бороться, плясать, на красавиц глядеть». И вот друзья с веселым шумом толкают в круг пастуха Саро и брата Ануш — Моси, чтобы поборолись они, повеселили народ. Они возятся, делая вид, что не могут победить друг друга, потому что «есть в темных ущельях обычай седой», согласно которому в традиционной борьбе нельзя свалить перед зрителем другого удальца. Старинное правило требует, чтобы боролись шутя, не унижая друг друга перед народом и не оскорбляя мужскую честь. Однако, когда Саро увидел Ануш, — забыл он обычай, и мир, и друзей. В то время как Моей боролся без особого сопротивления, Саро собрал свои силы и бросил противника наземь. Этим он опозорил своего друга. Обида приводит Моси в ярость:

…«Пусть встает! схватимся мы вновь.
Иль жизнью клянусь, что он не уйдет!
Плата за позор — нечестивца кровь!
Он не победил!.. я обманут был!..
Ну — пусть он придет! очистите круг!»

Шум и хохот толпы еще более разжигают оскорбленное самолюбие Моси. Он уходит ожесточенным и угрюмым, «кровь из омраченного сердца его сочится…»

Идет он и шепчет: «Ты ль это Моси,—
Оплеванный, жалкий — валялся в грязи?..
Когда ж ты к земле прикасался спиной?
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Под чьим-то презренным коленом лежать,
И женщинам после глаза показать?..
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Умри от позора! Сквозь земль провались!
Иль — дома валяйся, за прялку садись!..»

По понятиям патриархальной деревни «валяться дома, за прялку садиться», то есть заниматься женскими делами, было высшей формой оскорбления мужского достоинства.

Темной ночью Саро похитил Ануш и скрылся в горах. Поиски были напрасны. Моей дал себе клятву найти Саро и «бесстыдную сестру», «убить их на месте и гнев утолить».