Туманная радуга (СИ)

Когда Вероника с Тимуром танцевали вальс, люди в зале хлопали в такт музыке, а женщина в первом ряду даже достала платок, чтобы промокнуть глаза. У Вероники и у самой стоял ком в горле. Тимур обнимал ее так, будто действительно любил ее в этот момент. В это невозможно было не верить, до того идеально он имитировал свои чувства. Девушка понимала, что иллюзия рассеется сразу же после остановки музыки, но пока у нее были эти жалкие секунды, она покрепче прижалась к нему и прикрыла глаза, чтобы подольше удержать эти ощущения. После окончания танца они поклонились друг другу, и зал взорвался аплодисментами. Вероника мельком посмотрела в сторону зрителей и заметила, что женщина в первом ряду плачет.

Спустя десять минут, в сцене, когда Белль должна была склониться над умирающим Чудовищем, Вероника почувствовала, что хочет сказать все по-настоящему. Прописанные по сценарию слова любви, она произнесла совершенно искренне. Так, как она бы сказала их в реальной жизни. Для нее это стало актом прощания и прощения. Она больше не желала держать Тимура в узниках своих мыслей. Пришло время отпустить его и сказать все то, чего она никогда не произносила вслух. Когда она закончила, слезинку, катящуюся по ее щеке, было уже не сдержать.

Тимур подал признаки жизни, и между ними двумя стали смыкаться декорации, загораживая их от зала.

— Там многие плачут! — шепнул Веронике мальчик, играющий Чипа. — Ну вы даете!

Пришло время финальной сцены. Тимур снял свою маску, и декорации вновь раскрылись. Раздались аплодисменты. Принц и Белль встали вполоборота к зрителям, заиграла финальная музыка. Тимур, как и было прописано, прикоснулся щекой к ее щеке, имитируя поцелуй. Вероника никак этого не ожидала, но тут он неожиданно развернулся анфас и поцеловал ее в губы. По-настоящему. Как раньше.

Уносясь куда-то вдаль на упряжке счастья, Вероника почувствовала, как подгибаются ее колени, и лишь усилием воли поняла, что ни при каких условиях нельзя падать в его объятья. Наконец, под шквал аплодисментов, декорации за ними сомкнулись, и девушка от души, с чувством влепила Тимуру пощечину. Он в ответ лишь ухмыльнулся и ушел в подсобку под смешки остальных ребят.

— Похоже, парень перестарался! — крикнул кто-то из зрителей.

В зале раздался добродушный хохот. Многие начали одобрительно свистеть, демонстрируя, что финальная сцена пришлась им по душе.

— Чудесно, чудесно, мои дорогие, мои хорошие! — хвалила всех Ирина Дмитриевна, стараясь обнять всю труппу. — Это успех! Я неустанно наблюдала за реакцией в первом ряду: наши гости испытали целую палитру эмоций, а Евгения Андреевна, замглавы администрации, вообще плакала навзрыд! Зрители покидают зал счастливые, в полнейшем восторге!

В подсобку ворвалась раскрасневшаяся Надежда Тарасовна. Она схватила Веронику за руку и прижала ее к своей необъятной груди. Вместе они двинулись к Тимуру — точнее, директриса просто поволокла девушку за собой — и вскоре он тоже оказался стиснут в объятьях.

— Вы ж мои умнички! Нам обещают ремонт фасада, библиотеки, новую химическую лабораторию и дополнительное финансирование! — Одной рукой она выхватывала новых людей и всех прижимала к себе. — Можете просить, что хотите. Но не наглейте! Вот Каспранская, к примеру, хочет получать знания, что похвально. — Она отпустила Веронику и ткнув в нее наманикюренным пальцем, сказала: — Дело решено. Можешь сдать тестирование на факультатив. Я распоряжусь.

Витя вышел из-за ширмы. Он уже успел переодеться в свою обычную одежду. Заметив его, Надежда Тарасовна расплылась в улыбке и двинулась ему навстречу, по пути освобождая остальных ребят из своих цепких объятий.

— Витюша, ну ты артист! — лукаво погрозила она пальцем. — Иди сюда, мой хороший!

Из актового зала послышались знакомые голоса.

— Не протолкнуться, блин! — возмущалась Зинаида. — Чего ты тут встал, придурок? Концерт окончен, але, иди домой! Ни пройти, ни проехать из-за тебя!

Наконец дверь приоткрылась, и в подсобку заглянули подруги. Увидев Веронику, они зашли внутрь и стали поздравлять ее с успешным выступлением.

— А Глушко сегодня в ударе, — косясь на директрису, которая ласково трепала Витю по макушке, заметила Зинаида. — Но, должна заметить, поганец и вправду хорош. Мы все офигели, когда он начал петь.

Девушки покосились на Ирку, лицо которой выражало вселенскую любовь.

— Ир, держи себя в руках, — шепнула ей Вероника. — Он всего лишь умеет петь. Голос не делает его ни лучше, ни хуже. Не влюбляйся в него снова!

Она понимала чувства подруги. Витя действительно был прекрасен по всем параметрам. А, услышав его пение, многие девушки наверняка окончательно потеряли голову. То же самое сейчас происходило и с Иркой. Вероника не желала с этим мириться и считала своим долгом отрезвить подругу.

«Он никогда не сможет ответить тебе тем же» — глядя на Ирку, повторяла она про себя в надежде, что та каким-то образом сможет уловить эти сигналы. Но все было без толку. На все увещевания подруга кивала, словно фигурка на панели автомобиля, но взгляд ее по-прежнему блуждал где-то в районе Вити.