Туманная радуга. Том 1

Вероника ходила первая. У нее было два короля, джокер, туз, семерка и тройка. Положив на стол семерку и тройку, она объявила:

– Два короля!

Как она и предполагала, Артем Павлов не стал вскрывать карты, ведь их было всего две, и просто доложил туда еще двух «королей». Стопка карт нарастала, но никто не собирался рисковать и проверять ход соперника. Очередь снова дошла до Вероники, и та, положив в стопку двух королей, сказала:

– Еще два Короля.

Недоверчиво хмыкнув, Павлов вскрыл одну из ее карт, и ему пришлось взять себе всю колоду. Вероника добрала одну карту из общей колоды, и теперь у нее на руках были джокер, туз и валет. После Павлова ход начала Мальцева, и, по ее словам, четыре карты, которые она положила на стол, как раз были валетами. И снова никто не хотел вскрывать соперника, так что, когда ход дошел до Вероники, она положила в стопку все свои карты и сказала:

– Три валета.

Поскольку на руках у нее больше ничего не осталось, Павлову пришлось вскрывать ее ход. Ему достался джокер, который шел за любую карту, и парень, выругавшись, снова забрал себе всю стопку.

– Моя малышка! – сказал Тимур, похлопав ее по бедру.

Мальцева злобно взглянула в их сторону, а затем, ядовито улыбаясь, сказала:

– Поздравляю, Хан. Хоть в чем-то твоя девушка наконец преуспела. Не всегда же быть последней в списке.

Влада издала смешок и уже было хотела сказать что-то еще, но Тимур бросил на нее такой убийственный взгляд, что она сразу замолкла. В этот момент Вероника почувствовала, что между этими двумя есть нечто такое, о чем она и не подозревает. Их незримая связь вдруг обозначилась так явно, что это, наверное, почувствовали все присутствующие.

Игра продолжалась, но девушка уже не следила за происходящим. «Может быть, раньше у них было что-то вроде интрижки, и ей просто хочется, чтобы я об этом узнала? – подумала она. – Тогда понятно, почему Тимур так злится». Ее ничуть не пугало, что эти догадки могут оказаться правдой. Даже если между ним и Мальцевой когда-то что-то было, это ни на что не влияло. Сейчас Тимур был с ней, а не с Владой, и это самое главное.

***

На большой перемене Тимур, пользуясь тем, что полшколы находилось в столовой, встретился с Владой в конце коридора второго этажа.

– Мальцева, какого хрена ты творишь?

– Ханин, – проговорила она, ткнув ему пальцем в грудь, – я вообще не понимаю, о чем ты. Что-то не так?

– Все ты понимаешь. Заканчивай выслеживать меня по всей школе.

– А разве это кому-то мешает? Уж точно не Каспранской. Ей вообще плевать, что происходит вокруг, никогда не замечал?

В коридор свернули две знакомые фигуры – кажется, девчонки из десятого «А». Тимур быстро повернулся к ним спиной и потянул Владу в женскую уборную, которая запиралась изнутри на замок.

– Хан, ты хочешь меня прямо здесь и сейчас? – усмехнулась она, глядя как он запирает дверь.

– Я хочу прямо здесь и сейчас понять, чего ты добиваешься.

Он стоял прямо возле выключателя, но не торопился включать свет. В этом полумраке его взгляд казался зловещим.

– Чтобы ты наконец понял, кому на тебя плевать, а кому нет. Ты как будто ослеп! Не замечаешь очевидных вещей.

– Я сюда не шарады пришел разгадывать.

Владе было неприятно видеть, с каким пренебрежением он с ней разговаривает. Со своей Каспранской он был куда ласковей.

– Хан, ты идиот. Да любая другая на ее месте уже давно бы выдрала мне все волосы за то, что я к тебе клеюсь! А эта дура тупо разевает рот, но ничего не говорит. Как рыба в аквариуме! И тебе реально по кайфу ходить с этим полоумным бревном за руку?!

– Тебе не приходило в голову, что она просто более уравновешенная, чем ты? Или, по-твоему, все бабы должны вести себя, как истерички, и чуть что вцепляться друг другу в патлы?

– Уравновешенная и амеба – это разные вещи. Поверь мне, даже если бы она своими глазами увидела нас с тобой в постели, она бы продолжала стоять и улыбаться, как идиотка. А знаешь, почему? Да потому что ей плевать на тебя!

– Обычно спокойные люди – наиболее опасны. Я бы не советовал тебе проверять степень ее терпения. Ты плохо ее знаешь. Выдранными волосами там дело точно не ограничится.

Влада вдруг расхохоталась: