Туманная река 3

— Что клинья подбиваешь? — улыбнулась она, — да ладно не красней, я большая девочка, говори прямо, что хочешь.

— Понятно что, — смутился Маэстро, — номер сейчас отдельный снимем?

— Ага, — захохотала Лиза, — в Москве подарю тебе машинку губозакаточную, для такого дела.

— Друзья! — Богдан встал, протянув в одной руке кружку с чаем, — давайте отметим первые настоящие гастроли за пределами Российской Федерации! Вы все большие молодцы! Ура!

— Ура-а-а! — громче всех заорал Санька.

Все ребята дружно чокнулись кружками.

— А давайте выпьем за Лизу, — предложил Толик, — за то, что она, так хорошо вписалась в наш коллектив. И ещё за то, что она оказалась очень профессиональным музыкантом, а это для меня очень важно!

Музыкальная команда вновь восприняла тост на ура.

— А если мои джигиты, — Богдан выразительно посмотрел на Саньку и Толика, — будут приставать с разными глупыми фантазиями, обращайся, — сказал он Лизе, — я им живо разъясню разницу между личными отношениями и профессиональными!

— Да, что такое? — возмутился Санька, который сидел по левую руку от новой участницы, — я уже и чай никому налить не могу?

— Лично мне, Санечка, можешь наливать смело, — хохотнула Лиза.

Толик от досады даже сжал кулаки. Значит мне — губозакаточную машинку, а он, балбес, для неё уже Санечка!

Глава 36

Как бы не было хорошо вчера, думал я, выруливая из Минска рано утром в направлении Бобруйска, сегодня нужно будет вновь очень сильно постараться, чтоб было не хуже. Ведь не известно, как сложится концерт в Киеве. Что там за публика, как примут нас — тысячи загадок. По карте я сразу для себя решил, из Бобруйска двину на Гомель, дальше на Чернигов, а оттуда уже и до Киева рукой подать. Можно было, конечно, из Бобруйска повернуть на Мозырь, а потом на Припять, но нет уж, подумал я, Чернобыль лучше от греха объехать стороной, нехорошее там место.

— Что-то не спиться, — сказала Лиза, которая села на одно из передних сидений.

Я посмотрел в салон все дрыхли без задних ног. Ещё бы, только к двенадцати часам ночи в гостинице разместились. Толик всё требовал для себя отдельного номера. Кричал, что его никто в группе не уважает, грозился самоуволится. Я ему тогда сказал, если хочешь отдельный люкс, топай спать в микроавтобус, а по поводу увольнения поговорим в Москве. А сегодня уже выехали в семь утра. До Киева восемь часов на нашем опеле пилить. Кто его знает, что может в дороге произойти.

— Если не спиться, — улыбнулся я, — считай деревья за окном. Раз берёзка, два березка — будет рощица.

— А как это сочинять песни? — Лиза поставила локоть на поручень, немного наклонилась и подбородком оперлась на ладонь, — я консерваторию закончила, и ничего написать не могу.

— А я наоборот, консерваторий не кончал, а стихи прут из меня как из рога изобилия, — я объехал колдобину на дороге, выкатившись на встречку, — ведь, раз словечко, два словечко — будет песенка.

— Интересно, — пробормотала девушка.

Ещё как интересно, из 2018 года залетел сюда, здравствуйте я ваша тётя. Давай спи уже, нечего на меня глазищи таращить, а то Наташка проснётся, придётся нам нового клавишника искать. Ведь хотел же взять парнишку-очкарика, но нет, демократия, блин. Но музыкант, надо признать, она отличный.

В древней русской поговорке говорится, что язык до Киева доведёт. Не знаю, может быть. Мы никаких языков не брали, доехали спокойно. И в четвёртом часу дня наш «Икар» проехал по набережной Днепра, затем с Владимирского спуска мы повернули на Крещатик и вот он конечный пункт нашего на сегодня путешествия Октябрьский дворец культуры. Главный вход здания выглядел как большая ротонда, которую пристыковали к жилому трёх этажному дому.

— Вот Санька, полюбуйся, раньше здесь был институт благородных девиц, — сказал я, поворачивая автобус к боковому входу.

— А сейчас здесь чего? — высунулся в окно друг.

— А сейчас, ты на барабанах бренчать будешь, — хохотнул Вадька.

— Ой, чья бы корова мычала, — огрызнулся Земакович.

— А чья бы молчала, — подтолкнул его Толик, — а что это народу тут так много?

В самом деле, человек триста молодежи, скорее всего студентов, облепили главный вход во дворец. Неужели это на нашу дискотеку? Да вроде как начало в семь, а сейчас только половина четвёртого. Я подъехал к боковому, служебному входу, и попросил Вадьку, чтобы тот сходил за директором, может мы не туда зарулили, может здесь сейчас слёт комсомольцев Украины?

Минут через семь прибежал взмыленный директор Октябрьского ДК, в пиджаке и вышиванке, вместо рубашки.

— Родненькие мои! — обрадовался Венедикт Варфоломеевич, — какие вы молодцы, что пораньше приехали!

— Что, концерт переносится в другое место? — грустно спросил его Толик.

— Наоборот, есть такое предложение, — невысокий толстенький мужчина потёр ладони, — из однохо выступления сделать два. Первую дискотеку начать в шесть, а вторую в девять. Значит, сначала студенты отпляшут, а потом заводская молодежь врежет хопака.