Туманная река 4 (СИ)

Когда комсомолка Евгения Зарайкина услышала, как звучит специальная патриотическая песня, её чуть-чуть не хватил «кондратий». Ведь она всего лишь видела текст, в котором все было с идеологической точки зрения идеально. А тут — крик какой-то шпаны из подворотни:

Неба утреннего стяг,

В жизни важен — каждый шаг.

Слышишь, реют над страной,

Ветры яростных атак! Е-и-е-е-е!

И вдруг, когда уже Зарайкина готова была провалиться от стыда под землю, вся молодёжь в зале дружно подхватила забойный припев:

С неба милостей не жди больше,

Жизнь для правды не щади!

В этой жизни нужно быть жестче,

Только с правдой по пути!

* * *

Для того чтобы поддать ещё энергетики я стал нажимать все подряд педали самопальной светомузыки. Первая — быстрое переключение автофар через одну, вторая — медленное переключение, третья — переключения стоек с фарами, четвёртая — весь свет погас. Пятая — все фары зажглись! И наконец, Валера затянул последний третий куплет:

С самой неприступной высоты,

Весть летит во все концы.

Будут новые победы!

Встанут новые бойцы! Е-и-е-е-е!

* * *

Внезапно музыканты разом прекратили играть, и лишь один барабанщик продолжил, как сумасшедший лупить по своим бедным барабанам. И Года Дилманайте поддавшись всеобщему энтузиазму толпы, тоже запела простой и понятный припев:

С неба милостей не жди больше,

Жизнь для правды не щади!

В этой жизни нужно быть жестче,

Только с правдой по пути!

И вдруг резко музыка зазвучала вновь, а это парень, с которого она не спускала глаз, опустился на колени и прямо перед её лицом заиграл быстрое и мощное соло, перебирая по струнам сильными и страстными пальцами. А когда вся музыка стихла. Гитарист подмигнул весело персонально ей, встал, подошёл к микрофону и крикнул:

— Спасибо Вильнюс! Это было по-революционному сильно! А теперь опять о любви.

* * *

«Ещё немного итальянской эстрады для нашего нового звучания не повредит», — подумал я, когда ещё там, в Москве, переделывал творчество Riccardo Fogli и его знаменитую вещь «Storie Di Tutti i Giorni» на русский язык.

— Тинь, тинь-тинь, тинь-тинь, ту-ту-ту-ту, ту-у, — заиграл на клавишах Космос знаменитый в тех будущих восьмидесятых годах проигрыш.

А я, врубив примочку «Fuzz», вовремя поддержал эту тему на соло-гитаре. На тнацполе же народ вдруг закричал и засвистел, как будто мы играем что-то для них очень знакомое. Кстати, в оригинале победитель конкурса Сан-Ремо Риккардо Фольи этот свой шедевр начинал петь без раскачки, эту порочную практику мы, «Синие гитары», безжалостно пресекли. Поэтому прежде чем запел наш Ободзинский, мы отыграли полноценные два квадрата, во время которых на сцену вновь выбежали девчонки переодетые в национальные литовские костюмы.

Стой, маску сорви,

Всё, что в душе накипело, открой.

Зла на меня не таи,

Счастье — туман обратилось росой.

Стой, и пусть провода разнесут эту весть!

Пусть взорвётся гроза, ты скажи всё что есть!

Ведь любовь это не игра.

* * *

Комсомолка Зарайкина уже, проклиная всё на свете, думала — что написать в отчёте? Кого обвинить в политической близорукости из-за скандальной патриотической песни? И вдруг сладкий голос Ободзинского и красивая мелодичная музыка, которая уносила в жаркие южные страны, к тёплому ласковому морю, вновь сбили с верного идеологического настроя.

Меня прости и позабудь!

И поцелуй пускай летит в последний путь!

В пустыне мёртвой, где любовь жила,

Зима все скроет добела!

И лишь часы счастливых дней,

Как миражи живут в душе моей.

* * *

Я когда сочинял припев для итальянских «Обычных историй», то ни разу не смог нормально пропеть последние две строчки. А Валере хоть бы хны — «дерёт глотку» и улыбается.

Мы снова вставили небольшой инструментальный проигрыш перед вторым куплетом:

Стой уходить не спеши,

Может ещё не поздно успеть

Для беспокойной души

В клочья порвать запретную сеть.

Стой, и пусть провода разнесут эту весть!

Пусть взорвётся гроза, ты скажи всё что есть!

Ведь любовь это не игра.

* * *

«Какой голос! — стоя в боковой кулисе, восхищалась хореограф Данута Вайнюнене. — Просто в обязательном порядке нужно включить современное творчество в народную программу! И девочкам нравится».

Проходит день, проходит ночь,

Мы словно звёзды летящие прочь.

На самой кромке забытого сна

Остались клятвы, мечты и весна!

И лишь часы счастливых дней,

Как миражи живут в душе моей…

* * *

После того как отгремели овации в конце двухчасовой дискотеки, я вдруг вспомнил, что у нас осталось ещё интервью для газеты «Советская Литва». К слову сказать, в Таллине в это время издавалась «Советская Эстония, а в Риге — «Советская молодёжь». Из этого возникал законный вопрос — кого и чем Латвия обидела, что её даже нет в названии?

— Мужики, хорош с проводами возиться, завтра всё равно здесь же выступаем, — махнул рукой я. — Пошли с прессой общаться.

— А я? — Жалостно посмотрел на меня Космос Иванов.

— А ты? — Задумался я на секунду. — С шишкой на лбу и со сломанным зубом, сядешь за нашими спинами и будешь, скромно кивая, со всем соглашаться. А если живой в Москву вернёшься, то я свечку в храме поставлю Николаю Чудотворцу.