Туманная река 4

Наша пара защитников, которой после вбрасывания досталась шайба, откатилась спиной в свою зону. Корнеев и Бобров, как и отрабатывали на тренировке, максимально широко разъехались в стороны. Тройка Ермолаева смело пошла в прессинг. Но наш левый защитник, верно оценив ситуацию, быстро прокинул резиновый диск по своему борту на Севу Боброва. А Сева практически в касание сделал филигранную передачу поперек поля на Корнея. И хоть перед Юрой был лишь один защитник Курдюмов, он не рискнул идти в обводку, и по борту не стал прокидывать шайбу, так как мы с Бобровым были слишком далеко, не успели бы на подбор. Корней потащил резиновый диск вдоль средней синей линии к центру, уводя за собой защитника. Мы иногда так в баскетболе разыгрывали мяч, выполняли так называемое скрещивание, понял я и рванулся в освободившийся правый коридор. Юра во время откинул шайбу чуть назад на меня. И я легко въехал в зону атаки.

Можно было шмальнуть по воротам с острого угла, но голкипер, Виктор Родочев был готов к броску, поэтому я по большой дуге ушёл за ворота и стал ожидать партнёров по команде. Первым приехал по левому краю Бобров, ему я и сделал передачу. А сам, развернувшись, бросился на правое крыло атаки. Конечно, все хоккеисты противоборствующей пятёрки уже вернулись в защиту, но расставиться толком не успели. Тем более на пятак, как мамонт в «посудную лавку» вломился Корнеев. Сева тут же наградил настырного великана точным пасом, но Юра махнул мимо цели. Шайба тут же заметалась среди клюшек и отлетела ко мне на право. Я всем видом показал, что сейчас брошу в ближний угол ворот, а когда вратарь выкатился немного вперед из рамки, запустил подкидкой шайбу поперек поля точно на крюк клюшки Боброва. И Сева хладнокровно расстрелял пустой угол, в который уже не успевали сместиться ни вратарь, ни защитники. Шайба, как обречённая рыбка, забилась в сетке.

— Как я потолкался? — Загудел Корнеев, когда мы поздравляли с почином Всеволода Михайловича.

— Лучше скажите, как я положил? — Заулыбался истосковавшийся по игре ветеран.

— Смена троек! — Скомандовал тренер Костарев.

Мы втроём перемахнули через бортик и уселись на лавку запасных, перевести дух. А вот обе пары защитников остались на льду.

— Тебе бы, Юра, научится попадать по шайбе с лёту, и цены бы как центральному нападающему не было, — поворчал я немного на партнёра по тройке нападения.

— А мне и в баскетболе хорошо, — махнул рукой Корней.

— А вам, Всеволод Михалыч, пить нельзя, у вас сердце больное, — попенял я Боброву на характерный выхлоп изо рта.

— Подумаешь, раздавил вчера вечером чекушку под селёдочку, — обиделся Сева. — Что мне одинокому холостому делать? Не телевизор же этот ваш смотреть? Уже третий год без нормальной тренерской работы.

— Всё будет, — я похлопал легенду советского спорта по плечу. — Вы ещё сборную СССР тренировать станете. И повезёте её играть туда, за океан, с канадскими профессионалами. Попомните мои слова. А это алкогольное дело для бездельников и дураков, чтоб мозги меньше соображали.

— Балаболка, язык без костей, — заворчал Корнеев. — Чтоб понимал в этом деле!

— Смена троек! — Вновь раздалась команда тренера Костарева.

* * *

Виталий Петрович наблюдая за действием новой тройки, которая свалилась ему как снег на голову, не понимал одного. Как же так, два баскетболиста и один хоккеист-ветеран, пусть и мировой величины, крутят такие комбинации, которые наигрывать надо не один год? Они ведь познакомились лишь пару дней назад. У них ведь всего вторая тренировка на льду! «Вроде вся жизнь в хоккее прошла, — думал Костарев. — А чего-то, видать, я в этой игре и не разглядел».

На этих странных мыслях тройка Крутова вновь просто в клочья разорвала оборону соперника, и в пустые ворота закатила уже вторую шайбу.

«Может на самом деле, теперь ЦСКА обыграем?» — почесал свой затылок Виталий Петрович.

* * *

После тренировки в простом промтоварном магазине, перед посещением избушки Прохора, я затарился килькой в томатном соусе. В стране, где в дефиците было практически всё, килька твёрдо стояла особняком.

— А эта вазочка мне зачем? — Удивился я, когда вместе с килькой мне сунули стеклянную ёмкость для оливок, про которые здесь вряд ли кто-то слышал.

— Не возмущайтесь товарищ, это вазочка идёт в нагрузку! — Грозно рыкнула на меня крепкая телом продавщица. — Внимательней нужно читать, что написано на ценниках!

— А можно меня нагрузить чем-нибудь другим? — Спросил я, разглядывая стеклянную безделушку.

— Не хотите брать вазочку, возьмите плюшевого медведя, и перестаньте задерживать очередь! — Презрительно глянула на меня грозная женщина.

— Грабёж, — пробурчал я. — Давайте вашу стекляшку.

По дороге из центра Москвы в Измайловский район, крутя руль микроавтобуса, я опять мысленно вернулся к теме юмора, которым нужно было разбавить песни в творческих встречах. ТНТ, СТС и КВН я смело послал лесом. Оставалось вспомнить над, чем смеялись мои родители в передаче «Вокруг смеха», которую вёл поэт-пародист худой и длинный Александр Иванов.